Учитель на замену
Шрифт:
Лара вошла в тесный кабинет с двумя дверями: одна в коридор, другая сразу в класс. Вдоль стен – стеллажи с учебниками и плакатами по биологии. Лара заметила на полке наглядные пособия из папье-маше – человеческое сердце и биологическую клетку в разрезе, а в углу, у окна, притулился пластмассовый скелет. Он показался грустным, наверное, потому что у него недоставало нескольких «костей». Но в целом довольно уютно, отметила про себя Лара.
– Поскольку вы здесь временно, – сказала Екатерина Васильевна с нажимом, – свои порядки прошу не устанавливать.
Увидев на подоконнике кружку, Екатерина Васильевна заявила:
– Распитие чая в лаборантской я не потерплю. Надежда Геннадьевна позволяла себе, но это полное безобразие! – Она схватила кружку и выкинула её в мусорное ведро под письменным столом.
«О! Да тут клиника, – подумала Лара. – На таком фоне блеснуть много ума не понадобится».
– У вас есть что-нибудь по мутационной теории? – Лара подошла к стеллажу с плакатами и хотела было поискать сама, но тут Екатерина Васильевна отрезала:
– Нет! Даже не ройтесь там.
– Хорошо, а…
Лару перебил телефонный звонок с неизвестного номера:
– Извините! – Она приняла вызов. – Да?
– Товарищ Гудок, телефон в здании гимназии нужно ставить на вибрацию! – тут же накинулась на неё Екатерина Васильевна.
Лара прижала телефон плотнее к уху и выскользнула из лаборантской в коридор.
– Извините, я не поняла, кто… Ах, из садика! Что-то случилось?
Звонила воспитатель и просила приехать: Настюша плачет и зовёт маму.
– Но как же быть? – Сердце Лары сжалось. Она так и знала, если не попрощаться с Настюшей, не договориться с ней, будет только хуже. Дочь потеряла её и, конечно, расстроилась. Хотелось всё бросить и бежать в детский сад, но нельзя же отпрашиваться с работы, не успев начать. – У меня урок через пять минут.
– Мамочка, не переживайте, это нормально, – успокаивала воспитатель. – Она первый день в саду, ещё не привыкла, слишком много впечатлений. Но лучше забрать её пораньше, чтобы не травмировать. Иначе с привыканием будут проблемы.
– Хорошо, я попробую что-нибудь придумать.
Лара попрощалась с воспитателем и тут же набрала Стаса. Пару минут слушала длинные гудки, напряжённо наблюдая кружение снежинок за окном. Зазвенел звонок.
– Да чтоб тебя! – процедила она сквозь зубы и, возвращаясь в лаборантскую, настучала сообщение мужу: «Пожалуйста, срочно забери Настюшку из садика. Ей там плохо!»
– Опаздываете, – не преминула заметить Екатерина Васильевна.
– Извините. Я готова.
Екатерина Васильевна открыла дверь в класс и вошла, Лара за ней.
– Так, всех приветствую, – Екатерина Васильевна остановилась возле доски.
Лара тоже остановилась. Потом вдруг подумала, что надо бы улыбнуться и вести себя непринуждённо. Она чуть встряхнула плечами, приняла расслабленную позу и даже сунула руки в карманы пиджака.
«Какие они взрослые», –
– Ребята, вы знаете, что Надежда Геннадьевна больна и в ближайшее время в гимназию не вернётся. Замещать её будет наш новый учитель, – Екатерина Васильевна оглянулась на Лару и сделала выпад рукой, – товарищ Гудок… Лариса Владимировна.
Несколько ребят прыснули со смеху, но довольно быстро угомонились сами. Только из середины класса всё ещё слышался насмешливый шёпот.
«Старая лахудра!» – выругалась про себя Лара. Руки в карманах непроизвольно сжались в кулаки. Уголки губ поникли.
– Викторовна, – поправила Лара. – Лариса Викторовна. Спасибо, дальше я сама.
– Пожалуйста. Удачи! – Екатерина Васильевна, задрав подбородок, продефилировала в лаборантскую и прикрыла за собой дверь.
Под ложечкой затрепетало. Лара совсем смутилась. После такого представления не знаешь, как и начать.
– Добрый день, – сказала она, тяжело выдыхая.
«Здравствуйте!» – дружно протянул класс, а кто-то добавил: «Товарищ Гудок».
Лара почувствовала, как заполыхали щёки. Только этого не хватало!
Она просканировала ряды парт взглядом и безошибочно определила того, кто позволил себе состроумничать. Парень с бритыми висками и коротким русым хвостом на затылке сидел, развалившись, за третьей партой в среднем ряду. Из его левого уха торчал маленький беспроводной динамик. Вместо отглаженной рубашки и галстука, как у всех, – чёрная футболка с крупной надписью «Я всё могу, но иногда стесняюсь». Поверх неё нелепо контрастирующий синий пиджак школьной формы. Из-под стола далеко выпячивалось колено в черной зауженной брючине совсем не того покроя, что принято носить в школе. Носок оранжевого кроссовка выстукивал ритм.
«Ага! Местный шут, который думает, что ему можно всё».
Испуг сменился гневом. Лара подошла к доске, взяла мел и начала писать:
«Мута…» – кусок мела под нажимом сломался и раскрошился.
Лара невольно чертыхнулась, закусила губу и воровато обернулась к классу:
– На прошлом занятии вы проходили мутационную теорию, – промямлила она. – Я, пожалуй, начну с опроса, чтобы познакомиться. Вот вы, представьтесь, пожалуйста, – указала она на парня с бритыми висками.
Тот неторопливо встал:
– Золотарёв Глеб.
– Отлично, с фамилией вам повезло. Кстати, вам будет интересно прочитать в Википедии о её происхождении. Выходите к доске и расскажите нам о типах мутаций, которые знаете. И не стесняйтесь, пожалуйста, раз вы всё можете, наверное, вы всё знаете.
Наглец вынул динамик из уха, прошёл к доске и начал довольно складно рассказывать, за пять минут выложив практически весь материал из учебника.
– Замечательно! – нехотя похвалила Лара. – Вот вы говорили про генные мутации. Объясните, пожалуйста, чем отличаются синонимичные мутации от несинонимичных.