Учительница в приюте для маленьких магов

Заблоцкая Катерина

Кажется, вместо изгоя она могла стать героиней.

Луиджи поднялся с колен, подал мне руку, помогая встать следом за ним, а потом поинтересовался совсем тихо:

– Теперь ты веришь, что у тебя есть магия?

– У меня нет шансов не поверить, - выдохнула я.
– И что дальше?

– Приду вечером тебя учить. И за поцелуями, конечно же, - подмигнул мне Луиджи.

– Приходи, - я не нашла в себе сил возмутиться его наглостью.
– Я буду ждать. Но сейчас мне надо закончить урок.

– Не буду мешать, - улыбнулся Луи.
– Удачи.

Он отступил

к двери, махнул рукой детям, прощаясь с ними, и те радостно замахали руками в ответ. А я, вздохнув, попыталась вернуть себе серьезный вид. Потому что надо же теперь ещё и дочитать лекцию!

И не думать опять о магии. И поцелуях...

Глава двадцать первая. Луиджи

В комнату к Эле я уже привычно телепортировался. Желания звать её на прогулку в парк или куда-нибудь ещё не было совершенно; нам хватило приключений ещё в прошлый раз, и вряд ли девушка, как, собственно, и я сам, горит желанием это повторить. Мне хотелось верить, что ей в кошмарных снах не будет приходить разинутая пасть Энцо и его клыки, по которым стекают капельки яда.

Теодоро пока что на связь не выходил, но в плане обращения с тварями из Бездны я ему доверял. Пса исследуют, посмотрят, как так получилось, что он обитал на территории приюта, будучи смертельно опасным. Контактировал с детьми!

И теперь появится возможность подтвердить, что документы и экспертизы касательно Энцо подделали. Может, удастся вывести на чистую воду кого-то из подельников леди Чеккини и раскрутить их на чистосердечное признание?

По крайней мере, я на это рассчитывал. Потому что и дальше наблюдать, как Алессия старательно рушит всем, а детям в первую очередь жизнь, я больше не намеревался.

Сегодняшний инцидент с маленькой Кларой лишний раз подтвердил: в приюте необходимо что-то менять. Детей с высоким потенциалом тщательно отслеживали; проводили для них тесты в игровой форме, определяя склонность к неконтролируемым вспышкам магии, и после этого, если была такая необходимость, вводили дополнительные занятия, приучали руководить собственным даром. Теоретически даже в рамках приюта существовали механизмы, позволяющие обезопасить общество от таких детей, притом не причиняя им вред.

Другое дело, что не каждого можно определить до взрыва магии. Некоторые дети не проявляют никаких чрезвычайных способностей до пиковой точки. Зато, если их сильно напугать или разозлить, могут снести стены на своем пути ударной волной.

Этого не избежать ни в приютах, ни в обычных школах, но подобные случаи не так уж часты. А леди Чеккини, кажется, списывала на них все, что угодно. И я, дурак, так и не заинтересовался этим вопросом, пока не стало совсем уж плохо.

Что ж, сам виноват.

Теперь вынужден исправлять.

Наверное, мой опыт взросления в приюте сыграл со мной злую шутку. Со мной тестирование проводили; я прекрасно помнил, как расстроился, когда в итоге показал очень низкий магический потенциал, но с этим ничего нельзя было поделать. Развивать слабую магию в приюте? Смешно! Никто не

стал бы со мной возиться!

Высокоодаренные среди моих ровесников тоже были. Двое! Одного из них вскоре забрали в семью, второй проучился с нами три года, прежде чем тоже куда-то уехал. Аналогичное тестирование по протоколу проводили для каждого поступающего в приют ребенка, не достигшего подросткового возраста. Должны были провести и для маленькой Клары, но, очевидно, просто саботировали его.

Иначе не заметить её магию было просто нереально, слишком могущественен этот ребенок. Я ещё из-за двери ощутил её дар, а они?.. Не настолько же леди Чеккини слепа!

Зато настолько жестока и настолько склонна к обману.

...Эли пока не было. Я уселся прямо на её кровать, отлично зная, что она будет ругаться, и закрыл глаза, прокручивая все события последних дней. Происходящее в приюте больше всего походило на тугой клубок, который надо было распутать, но как - непонятно. Я хватался то за одну ниточку, то за другую, и все они приводили к общему выводу: леди Чеккини организованно отбирала у детей их магию. Саботировала проверки, документировала все так, будто в приют стало попадать слишком много детей со скрытым нестабильным даром, выгорающим за одну вспышку. Маскировалась старательно, разобраться, что к чему, было сложно, найти улики - ещё сложнее.

Я закрыл глаза и попытался вспомнить в мельчайших деталях Синюю Комнату. Что именно находится там, чтобы вытягивать магию? Как такое вообще возможно?

И, если там действительно некое подобие жилы, вроде тех аномалий, что находили мы с Теодоро, как ею можно воспользоваться?

Ведь леди Чеккини не из тех, кто будет просто творить слепое зло. Нет, ей это неинтересно, жестокость ради жестокости, к счастью, не про эту женщину. Она явно получает какую-то выгоду. Какую? Копит магию?

Продает её?

Хочет использовать для себя?

Но как? Как можно вытащить из жилы силу? С помощью Синей Комнаты, возможно? Тогда жила где-то внизу, и надо её ещё найти.

В голове яркой вспышкой мигнуло воспоминание: особенно непослушная аномалия, от которой так и сыпались искры.

Магия, не имеющая прямого отношения к Свету или Тьме.

Магия, с которой никак не мог совладать Теодоро.

Зато мне удалось тогда подцепить силовую нить и выдернуть её с корнем, рассеивая жилу. Она была опасная, портила жизнь всем живущим вблизи, и я не мог не радоваться, когда видел, как рассыпается камень. Теодоро тогда ещё спрашивал, как у меня такое получилось, и, кажется, у меня был шанс понять это.

Всего лишь...

– Луи! Ну, ты совсем совесть потерял?!

Видение рассыпалось по кусочкам, шансов пройти по нити воспоминаний и восстановить все-таки нужные факты в голове больше не осталось. Я открыл глаза, понимая, что в то состояние вряд ли уже вернусь, и взглянул на разъяренную Элю.

– Не слышал, как ты вошла, - улыбнулся ей, вставая с её кровати.
– Ты рада меня видеть?

– Я не рада видеть, что ты спишь в моей кровати!
– возмутилась она.
– А если бы я пришла не одна!