«Учиться, влюбиться… убиться?»
Шрифт:
Мы похватали мешки с магоскопами и разошлись в разные стороны. Сейчас следовало отойти на двести метров от места стоянки, а потом начинать поиск. И я смогла задать вопрос, который мучил меня уже двадцать минут.
— Тёрн?
— Да?
— А почему ты сам поперся искать драконочку? Не королевское это дело!
— А что — королевское?
— На троне сидеть, на послов глядеть…
— Я скоро дырку в этом троне протру.
— Так новый закажешь? Не настолько же Элварион обеднел?
— Не настолько.
Тёрн вздохнул, словно
— Надоело!
— Что?
Я даже сразу не поняла — что он сказал.
— Да надоело мне все это, Ёлка! Осточертело! Или, как ты выражаешься, осточертехренело!
Я только глазами захлопала от такого взрыва ярости.
— Что — это?
— А все, — невразумительно ответил элвар. — Все!!! Королевство поднимать, мысли читать постоянно, рожи эти придворные — знаешь, каков на вкус страх, смешанный с благоговением?! Нет?! А если еще с омерзением и с жалостью?! И с желанием получить свой кусок мяса?! Мерзко, Ёлка, мерзко и тошно!
Я слушала, не перебивая. Тёрн сейчас просто фонтанировал эмоциями во все стороны — и меня невольно затянуло в водоворот.
— Знаешь, я всегда понимал, что рано или поздно окажусь тенью за троном брата! Что такой талант не должен пропасть зря! Меня готовили к этому! Но почему никто мне не сказал, как это одиноко?! Я знал, что это может случиться, но думал, что только через пятьсот-шестьсот лет — не дай боги раньше! Мы ведь живем долго, а отцу только тысяча шестьсот третий год шел. И вот вокруг толпа народу, — а я один. Один, и мне безумно тоскливо. Пока ты оставалась со мной, было еще не так. Лето прошло в делах, но, когда ты уехала, меня просто скрутило. Ни одного друга рядом! Ни одного элвара — или человека, с которым можно просто поговорить, который не начнет выпрашивать у тебя милости, учить тебя или опасливо коситься в ужасе от моих способностей! Никого! Ёлка, приезжай к нам на праздники?
Просьба прозвучала слишком неожиданно. И я попалась.
— На зимние? Приеду.
— Это всего пять дней!
— Полагаю, что этого достаточно на первое время, — я уже оправилась от потрясения — и теперь могла рассуждать здраво. — Я уверена, что все не так плохо.
— Все еще хуже!
— Тёрн, не надо, а? Есть Клаверэн, есть и другие твои советники. Они-то тебя с детства знали! Или у них тот же бзик?
— Если брать Клаверэна, то у него бзик другой. Старик просто озабочен Элварионом. И из меня старается выкроить что-то похожее. Объясняй ему хоть год, что у меня есть и что-то еще кроме короны элваров, не объясняй: он твердо уверен, что я на службе государству с полуночи — и до полуночи.
— Бедняга!
— Хорошо хоть бабы ко мне не липнут. Знают, что со мной обычные номера не пройдут, а врать еще и мыслями никто пока не научился.
— И ты живешь монахом? Бедный!
— Ёлка!
Тёрн даже слегка покраснел.
— Ладно, — отмахнулась я. — Сейчас мы поможем твоему горю.
— Это в каком смысле? — подозрительно уточнил элвар. —
В следующий миг ему пришлось уворачиваться от метко брошенного магоскопа.
— Учти, если он сломался, я все спишу на тебя, — нагло заявило мое магичество. — Во-первых, ты на этой фиговине не разоришься, а во-вторых, не надо меня провоцировать!
— А я тебя провоцировал?
— А разве нет? Так! — я вспомнила, что хотела сказать, когда элвар сбил меня с мысли, и ухмыльнулась. — Королем тебе быть не нравится? Так снимай корону!
— Ёлка!
Элвар все отлично понял. И возмущался больше из принципа.
— Снимай-снимай, — подбодрила его я. — Спорим, до вечера не продержишься?!
— А вот спорим — продержусь! — взъярился элвар.
С тех пор как прошла коронация и на элвара надели древний венец, Тёрн просто не мог без нее жить. Иногда он даже спать в ней ложился. Я примеряла — неудобно. Лоб натирает, на уши давит… А его клыкастость доволен и счастлив. Вон сегодня даже на ночь ее не снял.
— Спорим! — Мы сцепили руки. И тут же подозрительно посмотрели друг на друга. — А на что мы, собственно, спорим?!
— Готов поставить свои любимые конфеты, — подначил элвар, вытаскивая из кармана яркую коробочку. И откуда что взялось? Я только облизнулась.
Конфета против — чего? А что у меня такого есть?
— Если проиграешь — завтра час будешь ходить в короне. Идет?
— Она мне на затылок съезжает!
— А я ее попрошу, чтобы не съезжала.
— Корону?
— Корону. Согласна?
Я облизнулась и кивнула. Конечно, согласна. Ради настоящих элварионских конфет я еще и не на то пойду. Элвары, чтоб вы знали, монополизировали производство сладостей. Удивительно, как они сами при этом не разъелись до свинских размеров. Однако…
Все элвары были жуткими сластенами. И я — тоже. Если я и не разъелась в Элварионе, то только потому, что постоянно колдовала. А вообще, у нас с Тёрном была общая любовь. К конфетам особого элварского рецепта.
Вишня, вымоченная в коньяке, во вкуснейшем мармеладе на основе какого-то ликера, сверху все это обливалось горьким шоколадом и посыпалось толченными орешками. Вкуснятина — язык проглотишь. Стоили эти конфеты дикую сумму. Одна коробочка — как две мои стипендии. Поэтому первый раз я попробовала их именно в Элварионе. И полюбила раз и навсегда. И Тёрн об этом прекрасно знал.
— У-у-у, искуситель!
— Есть немного. По конфете перед тем, как разобьем?
— Договорились.
Элвар протянул мне коробочку. Я откинула крышку, достала из нее конфету и сунула в рот.
— Мерси.
— А мне? — возмутился его величество.
Я хлопнула глазами.
— А у самого — руки отвалились?
— Ёлка! Мне же неудобно!
— А мне мои пальцы дороги. Привыкла я к ним как-то…
— Успокойся, я пока не рискну отравиться. Вот если уж очень корона достанет…