Удача – это женщина
Шрифт:
Старший брат уже успел рассказать односельчанам о свалившейся на него неслыханной удаче, и поэтому, когда Лаи Цин отправился назад к пристани, все жители деревни выбрались из своих полуразвалившихся домиков, чтобы поглазеть на богача в роскошных шелковых одеждах. «Он стал настоящим мандарином, — шептали они друг другу. — Он стал человеком, обладающим знаниями и властью. Он многого Достиг, а ведь он всего-навсего сын презренной наложницы».
Лаи Цин не обращал на них никакого внимания. Только однажды он обернулся, чтобы окинуть взглядом родную деревню. «Скоро, — подумал он, — ничего этого не останется. Ветер развеет глиняные стены, солнце иссушит пруды, а засуха уничтожит посевы риса. Все здесь превратится в пыль, а в один прекрасный день Великая
Тем временем Фрэнси беседовала с Эдвардом Стрэттоном. Она поведала ему о трудностях, связанных с приобретением грузов для недавно купленного ею большого парохода.
— Мы не собираемся конкурировать с могущественными хонгами — это в любом случае нам не под силу, — говорила она, явно нервничая, в то время как Стрэттон наблюдал за Фрэнси в образе хозяйки торговой компании с едва заметной улыбкой. По его мнению, она была прелестна. — Нам всего-то и нужны лишь те крохи, которыми они обычно пренебрегают — небольшие партии товаров, с которыми им лень возиться, или грузы, доставляющие слишком много хлопот при транспортировке и реализации. Конечно, мы в состоянии заполнить половину трюмов нашими собственными товарами, но посылать корабль в такое далекое плавание полупустым — просто убыточно. Мы потеряем на этом значительные средства.
— Я помогу вам, — пообещал Эдвард, — но только при одном условии. Вам придется вместе со мной побывать на приеме у губернатора сегодня вечером.
Фрэнси засмеялась и согласилась, хотя, разумеется, ей следовало ответить отказом.
Дворец губернатора представлял собой впечатляющее белое гранитное здание, окруженное пышными садами и обширным парком. В ветвях деревьев горели искусно замаскированные светильники, струнный квартет играл на лужайке мелодии из известных опер, а его превосходительство, британский губернатор Гонконга, сэр Генри Мей, с улыбкой убеждал Фрэнси, что Эдвард «хороший парень» и ей следует поскорее выйти за него замуж, чтобы он наконец перестал быть мизантропом.
— Сегодня здесь соберется весь свет местного общества, — предупредил Фрэнси Стрэттон перед тем, как они отправились на прием. — Вот увидишь, местные тайпаны, которые поторопились отказать тебе, сегодня изменят свое мнение. Но для этого тебе придется их очаровать.
Эдвард оказался прав. Все те джентльмены, которые приказывали служащим угощать миссис Хэррисон шерри-бренди, а затем любезно ее выпроваживать, были приятно удивлены, будучи представлены ей во дворце губернатора. Когда же Эдвард намекнул им на небольшие затруднения, возникшие у миссис Хэррисон с закупкой товаров, все, как один, обещали незамедлительно помочь. Даже если у них самих не окажется необходимых очаровательной миссис Хэррисон грузов, то они в состоянии подключить к делу более мелких китайских субподрядчиков, которые с удовольствием заплатят за возможность переправить свои товары в далекий Сан-Франциско.
Когда Лаи Цин неделю спустя вернулся из поездки в родные места, Фрэнси с гордостью повела его на склад. С загадочным видом отперев новый замок, она широким жестом пригласила его войти и продемонстрировала, что значит, когда полки в прямом смысле слова «ломятся от товаров». Затем Фрэнси поведала Лаи Цину историю о том, как ей удалось смягчить сердца жестоких тайпанов, и он поздравил молодую женщину с ее первым серьезным успехом на деловом поприще.
Перед возвращением в Сан-Франциско Лаи Цину предстояло осуществить в Гонконге еще две важные миссии. На следующее утро они вместе с Фрэнси вдвоем отправились в китайскую часть города, минуя ряды роскошных особняков
Лаи Цин продемонстрировал всем желающим документ, удостоверяющий, что теперь новым владельцем пустыря сделался он. Бродяги и бездомные, жившие здесь в кучах мусора и отбросов, с недоумением разглядывали красивый пергамент с алыми печатями и едва ли понимали, что в нем написано. Неподалеку проходила фешенебельная Чатер-роуд, а в нескольких кварталах от нее возвышался холм Королевы Виктории, на котором раскинулись белые постройки губернаторского дворца, утопавшие в зелени садов и парков. За дворцом располагались виллы богатейших тайпанов. Вся территория пустыря также была застроена солидными каменными зданиями, в которых находились конторы крупнейших торговых компаний.
Лаи Цин и Фрэнси переглянулись. И без слов было понятно, что не стоивший и гроша участок земли, окруженный во времена дедушки Чанг-Ву древними складскими помещениями и хижинами, сооруженными беднотой из всевозможных обломков и дырявых травяных матрасов, в нынешнее время дорогого стоил. Много лет назад старик заплатил за эту бросовую землю восемьдесят долларов, а нынче ее стоимость выросла тысячекратно.
— У нас под ногами целое состояние, — в волнении прошептала Фрэнси. — Ты можешь завтра же продать землю, Лаи Цин, и удалиться на покой богатым человеком!
Лаи Цин промолчал. Перед его мысленным взором на пустыре уже высилось высокое белое здание с многочисленными сияющими на солнце окнами и огромной вывеской с надписью бронзовыми буквами — «Лаи Цин корпорейшн». В таком помещении охотно поселилось бы даже самое прихотливое божество, приносящее удачу, а бронзовые львы у входов в здание надежно защищали бы его от всяческих поползновений злых сил.
— Нет, мы не станем продавать землю, — сказал он. — Наоборот, это место станет основой, тем самым фундаментом, на котором мы построим наше благосостояние.
Они наняли рикшу и поехали в порт, откуда быстрая белокрылая лодочка доставила их в гавань, где стоял недавно приобретенный корабль. Он был уже полностью загружен и готовился отправиться в путь к берегам Америки. На корме золотом сияло название судна — «Фрэнси-1».
— Это первый корабль нашего флота, — заявил Лаи Цин, когда они осматривали судно. — Я назвал его в твою честь, потому что тебе я обязан всем.
Затем Лаи Цин вручил Фрэнси конверт.
— У меня есть еще один подарок для тебя. Я купил его на первые заработанные мною деньги пять лет назад и хранил до этого дня. Сейчас ты в состоянии по-настоящему оценить его. Возьми, он твой.
Фрэнси открыла конверт и не смогла сдержать изумленного восклицания, как только поняла, что в нем. А в конверте был документ на право владения участком земли на знаменитом Ноб-Хилле, по соседству с семейным владением Хэррисонов на противоположной стороне Калифорния-стрит.
— Скоро ты вернешься в Сан-Франциско, — продолжал Лаи Цин. — Ты не можешь больше скрываться от всех из-за своего брата. И ты не должна отныне думать о себе как о ничего не стоящей дочери могущественного миллионера Гормена Хэррисона, которую ее брат в состояния растоптать, когда захочет. Никто больше не властен причинить тебе зло. Когда-нибудь ты построишь свой собственный дом на горделивом Ноб-Хилле и докажешь миру, чего ты на самом деле стоишь. И Гарри Хэррисон ничего не сможет тебе сделать.