Удача или МИФ [= Иначе — это МИФ]
Шрифт:
— Глип? — ответил мой приятель, точно таким же тоном, какой бывает у меня самого, когда я слишком упорно стараюсь казаться невинным.
— Угу. Ну, не суйся в это дело. Я думаю, мы его схватили и без того, чтобы ты попадал под обстрел.
— Глип.
На этот раз ответ был куда более подавленным, и я понял, что он заметно повесил нос.
— Да не сердись ты. Просто я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случились. Вот и все.
Я вдруг осознал, что прохожие смотрят на нас. Полагаю, как ни странен Базар, они
— Поспешим, — настойчиво предложил я, переходя на рысь. — Не знаю, что мы сможем сделать с намерением Синдиката подъехать к букмекерам, но уверен, что Ааз что-нибудь придумает.
18
Жизнь может быть прибыльной, если ты знаешь шансы.
Спортивная арена, где мы сидели, заметно уступала по величине стадиону на Джаке, где мы играли в Большой Игре, но ничуть не уступала по шумности. Наверное, на акустику как-то влияло то, что арена была крытой, а не открытой, но даже при наполовину заполненных народом трибунах гул стоял такой, что я едва слышал собственные мысли.
Потом, опять же еще запах. Те же стены и потолок, что кое-как создали акустику, совсем ничего не делали для вентиляции. В такой тесноте несколько тысяч существ из разных измерений производили такую смесь запахов тел, что мой желудок подвергался медленным спазмам… или, может быть, дело было просто в нервах.
— Ты не мог бы еще раз объяснить мне насчет шансов?
— Не сейчас, — рыгнул Игого, нервно теребя программу. — Я слишком занят беспокойством.
— Дай, я попробую, шеф, — вызвалась сидевшая с другого боку от меня Маша. — Может быть, я смогу сказать это на менее техническом жаргоне, чем наш друг.
— Я бы это оценил, — признался я.
За это я заработал мрачный взгляд со стороны Игого, но Маша уже приступила к делу.
— Во-первых, ты должен понять, что букмекеры, по большей части, не ставят собственных денег. Они выступают в роли агентов или посредников для людей, ставящих на разные стороны в одном состязании. В идеале, деньги, поставленные на каждую из сторон, равны друг другу, и поэтому сам букмекер не ставит на состязании никаких собственных денег.
— А как же тогда они наживают деньги?
— Иногда на процентах, а иногда… но это уже другая история, а мы говорим о шансах. Идет?
— Ладно, — пожал плечами я.
— Так вот, описанная мной ситуация — идеальная. Она предполагает, что команды, или бойцы, или что бы там ни было, равны по силе. Тогда некоторые люди ставят на одну сторону, некоторые на другую, но в общем все уравновешивается. Это — равные шансы — или 1:1.
Она слегка переместила свой вес, не обращая внимания на прожигающие взгляды других зрителей, когда в ответ на ее движение закачался весь
— Но, предположим, дело обстоит иначе. Что, если вместо равенства сил у одной стороны есть преимущество… как скажем в случае, если бы Плохсекир вышел драться с королем Родриком?
— На это легко ответить, — улыбнулся я. — На короля никто бы не поставил.
— Именно, — кивнула Маша. — Значит, все поставят на одну сторону, и букмекерам придется покрывать все ставки собственными деньгами… ставки, которые у них большая возможность проиграть.
— Поэтому они не принимают никаких ставок.
— Нет. Они обставят дело так, что люди будут ставить на короля.
Я вскинул бровь.
— Они могут попробовать, но я уверен, что сам не стал бы так выбрасывать золото. Я бы поставил на Плохсекира.
— В самом деле? — улыбнулась Маша. — А что, если вместо того, чтобы ставить один золотой для выигрыша одного золотого, тебе приходилось бы ставить на Плохсекира десять золотых ради выигрыша одного?
— Ну…
— Разреши мне еще немного затруднить дело. Как насчет того, что если ты поставишь на короля один золотой и он победит, то вместо получения одного золотого т получишь сто?
— Я… э-э… мог бы заключить рискованное пари, поставив на короля, — поколебавшись ответил я. — Всегда есть возможность, что ему повезет. Кроме того, если я проиграю, то потеряю только один золотой.
— …И ИМЕННО ТАК, я уверена, и используют шансы букмекеры для собственного прикрытия. Ну, а как они рассчитывают, сколько ставок им нужно на короля при шансах «Х» для прикрытия ставок, принятых на Плохсекира при шансах «У», это уже выше моего понимания.
Я посмотрел на сидящего рядом со мной девола с новым уважением.
— Вот это да, Игого. Я никогда не представлял по настоящему, как сложна твоя работа.
Девол чуточку смягчился. Они столь же восприимчивы к лести, как и все прочие.
— На самом-то деле, все бывает еще сложнее, — скромно признался он. — Приходится быть в курсе сразу нескольких состязаний, иногда даже использовать рискованные ставки с одного для прикрытия верных ставок с другого. И потом, есть боковые ставки, например на то, как часто кто-то добьется успеха и в каком периоде Большой Игры. Это не легко, но продувной малый может с этого заработать на жизнь.
— И какие же шансы сегодня вечером?
Девол скорчил гримасу.
— Паршивые. Это один из тех матчей типа «Плохсекир-король», если я правильно понял ваш пример. В данном случае команда, которую вы увидите в красных трусах — это Плохсекир. Они горячей десятидолларового лазера, и выиграли последние свои пятнадцать схваток. А слабые сестрички… по-вашему, король… будут в белых трусах, и не выиграли ни одной схватки за два года. Когда Синдикат сделал свою ставку, шансы стали примерно двести к одному против белых.