Удача любит смелых
Шрифт:
— Такие бабки «ни за что» не дают, — тяжелый взгляд немца прожигал лицо. — Я давно разучился верить в добрых Дедов Морозов, раздающих подарки. Не пацан уже. Не гони пургу, говори прямо, что от меня понадобится.
— Герман, ты не прав, — начал Сергей, но командир злобно рявкнул:
— Отставить. Я хочу Михаила услышать.
На кухне воцарилась гнетущая тишина, напряжение грозовой тучей злобно нависло над нами, готовое взорваться оглушительным громом ссоры. Мне даже показалось, что длинные тени наших силуэтов в светлом квадратике окна как-то хищно удлинились. Олег подобрался, рука, держащая вилку с кусочком колбасы замерла, Денис переводил растерянный взгляд с меня на командира и обратно, хмурый опер стиснул зубы
— Хочешь — верь, хочешь — нет, твоё дело. Но эти деньги передаются без каких-либо условий. И напрягать тебя за них в будущем никто не будет, — выдержав небольшую паузу, спокойно ответил я. — Сказал же, помощь безвозмездная. Мы и дальше будем поддерживать ребят, как сможем. Если будет нужно, может и обратимся, всякое бывает. Но в таких случаях будем договариваться за отдельную плату. Твои друзья — часть нашей команды. Даже если ты нам в чем-то откажешь, все равно будем вас поддерживать. Просто потому, что кто-то это должен сделать и это правильно.
Минуту Герман пристально изучал моё лицо. Затем ледяные голубые глаза немца немного потеплели. Лицо расслабилось, потеряло чеканную суровость. Командир чуть улыбнулся, уголками губ, и напряжение спало.
— Нормальный подход, — кивнул он и решительно протянул руку. — Спасибо. Чувствую, ты правду говоришь. Извини, но мне и моим товарищам таких подарков никто никогда не делал. А подставить и кинуть много раз пытались. Поэтому, и подозрительный. И, конечно же, можешь всегда ко мне обращаться, по любым вопросам. Чем могу — помогу.
— Пока ничего не нужно, — отмахнулся я, пожимая крепкую ладонь. — Единственное, хотелось бы с ребятами посмотреть на результат. Как эта помощь будет распределяться, и поддержать парней лично.
— Не доверяешь? — прищурился «Лунгрен».
— Наоборот, доверяю полностью, — я смотрел открыто. — Иначе бы ни копейки не дал. Для меня слова ребят — лучшая рекомендация, они очень хорошо о тебе отзывались. Просто знаешь, мы хотим увидеть результат. Это наше правило. Люди, вкладывающие деньги, должны видеть, куда они идут и как распределяются. Во-первых, для нас это хороший стимул для дальнейшей поддержки, а во-вторых, ощущение, что делаем нужное и важное дело, будет поддерживаться примерами и фактами и только крепнуть. А в-третьих, никто тебе предъявить не сможет, что бабло идёт куда-то не туда. Это тоже важно. Речь даже не о нас. Как я понял, в Ленинграде, у вас своя тусовка и команда. И ребят, которые вместе с тобой занимаются поддержкой инвалидов, хватает.
— Так и есть — подтвердил командир.
— Вот, — подхватил я. — И по любому возникнет вопрос, откуда деньги, кто дал и сколько. И не связано ли это с гоп-стопом или другим серьезным криминалом. А у тебя всё подтверждено до копеечки. Мы, разумеется, светиться не хотим до последнего. Но если вопросы серьезные к тебе возникнут, кто-то из нас разъяснит за бабло. Даже легенду под это придумаем. Например, что заработали бригадой на Севере и скинулись для пацанов. Хотя это на самый крайний случай, лучше до такого не доводить.
— Понимаю, и поддерживаю, — сдержано кивнул Герман. — Даже отчет полный составлю, экскурсии проведу и с ребятами познакомлю, никаких проблем.
Вот и отлично, — я энергично зажевал ломтик «Голландского» сыра и довольно зажмурился. — Значит договорились.
— Договорились, — немец остался невозмутимым, но в глазах промелькнула искорка удовлетворения.
— Герман, как там подопечные? — поинтересовался Денис.
— Не очень хорошо, — помрачнел командир. — Ивана родственники с санатория забрали, но состояние не улучшилось. Так же по ночам кричит. Вроде вменяемый, но вялый и заторможенный, в себя часто уходит, никого рядом не слышит. Хороший психолог нужен, чтобы ему помочь. Но где их взять? А Коле сильно протез натирает. Носить, мучение,
— У Ивана товарищ был Саня Фролов. Земляк. Они друг друга ещё до армии знали, а в Афгане крепко скорешились, всё время вместе были. Во время разведывательного рейда в Панджшерском ущелье наша группа нарвалась на засаду. Пришлось отступать под огнём. Обнаружили, что Сани нет. Думали, убили парня. А через пару дней духи подкинули к нашему КПП мешок. А там Саня по частям. Руки, ноги отрубили, глаза выкололи, всего изрезали. А Ваня, как раз в карауле стоял. И всё это увидел. До этого, у него свои неприятности были, любимая девушка письмо прислала, что встретила другого, а потом ещё и друга, порубленного на куски, увидел. Психика не выдержала. Кричать начал, на людей кидаться. Его еле-еле скрутили пятеро здоровенных парней. Потом комиссовали и долго лечили. Пришлось даже в психушке полежать. Вроде немного привели в норму. Но не до конца, этот мешок с другом ему часто снится. А Коля на мине подорвался, ступню потерял. И с тех пор с протезами мучается, — пояснил мне и Олегу опер.
— Понятно, — я вздохнул. — Жаль пацанов. Чем сможем, поможем.
— О помощи мы ещё потом подробнее поговорим, — пообещал Сергей. — У меня кое-какие мысли появились на эту тему.
— Хорошо.
Денис уже вовсю общался с командиром, вспоминая афганские будни, Серега слушал их, изредка включаясь в разговор и перекидываясь фразами с десантником, усиленно налегавшим на грибочки, бутерброды и мясо. Я и сам отдал должное яствам, расставленным на столе. С удовольствием пожевал кусочек розового балыка, хрустнул свежей корочкой батона, закинул в рот горсть «оливье» и запил яблочным соком, предусмотрительно подлитым в бокал опером.
Через полчаса, решительно встал, протянул руку немцу.
— Было приятно познакомиться, Герман. Спасибо за гостеприимство и уделенное время. Оставляю тебя с боевыми товарищами. А мы с Олежкой покатаемся по Ленинграду. Завтра вечером уезжаем, и хочется поближе познакомиться с городом. Да и номер в гостинице нужно заблаговременно снять. Какую порекомендуешь?
— Не нужно никаких гостиниц, — категорично заявил командир, задержав мою ладонь в своей. — Оставайтесь у меня. Гостиниц хороших у нас много, «Европейская», «Советская», «Ленинград», но там своя атмосфера и публика. И комитетчиков хватает. Зачем вам там светиться? Здесь места всем хватит. Диван и кресла раскладываются. Ко мне периодически гости и сослуживцы из других городов приезжают, а иногда целыми толпами. Для этих случаев держу ещё две раскладушки на балконе, одеяла и бельё. Поместимся все, даже в относительном комфорте.
Я минуту подумал.
— Хорошо, спасибо, я согласен. Останемся здесь, если тебя не затруднит.
— Не затруднит, — чуть улыбнулся немец.
— Тогда мы с Олежкой вас покидаем, до вечера. Олег пошли.
Десантник согласно кивнул, наколол вилкой квадратный ломтик сыра, забросил его в рот, запил яблочным соком и встал.
— Идём.
Глава 22
Вернулись мы поздно вечером, когда застолье боевых товарищей уже подходило к концу. Меня уложили на диванчике. Денис и Сергей спали прямо на разложенных креслах, укутавшись простынями. Олегу выделили раскладушку. Командир улегся на второй, разместив её на кухне. С относительным комфортом поместились все. Как говориться: «в тесноте, да не в обиде». Утром Герман тихо уехал на работу, передав ключи Сереге, и с наказом без стеснения отдыхать до вечера и пользоваться содержимым холодильника.