Удача любит смелых

Шу Алекс

— В торговле так много платят? — недоверчиво поинтересовалась женщина.

— Мне хватает, — дипломатично ответил я, и сразу перевел разговор на другую тему. — А остальные соседи где? Почему не вижу комитета по торжественной встрече?

— Танька с мужем в отпуска ушли. Сейчас на дачу к себе укатили, им по шесть соток заводоуправление выделило рядом, вот они там и копошатся, дачу строят, огород копают. Петровна к сыну в Воронеж уехала. Никого кроме меня нет.

— Ну и хорошо. Меньше народу, больше кислороду. Меня никто не искал?

— Ты знаешь, звонил один. Представился Владимиром Ивановичем из чебуречной. Сказал, что поймешь. Говорил, ты обещал созвониться с ним, но до сих пор не сделал этого. Просил срочно связаться, когда появишься.

«Гуменюк.

Вот скотина. И как телефон узнал? Я же ему не давал ничего. Обещал же, что сам ему позвоню, даже телефон соседки взял. Хотя это для опера не проблема. Я же на его земле нахожусь и не однократно судимый. Описание у него моё есть. Татуировки на пальцах тоже видел. Вычислить меня — раз плюнуть. Значит, нужно все мои бабки срочно в другие места перекинуть. Так, на всякий случай. Хрен, его знает, что этому упырю в голову придёт. А вообще, надо было ему давно позвонить. Совсем замотался со своими делами. Похоже, с Андрюшкой он решил и жаждет получить заслуженный гонорар за проделанную работу. Время терять не буду, перекушу, отдохну чуток и пойду на улицу звонить сотруднику невидимой службы».

Через сорок минут порядком отдохнувший и наевшийся домашнего маминого борща, я бодро спустился по ступенькам. Вышел из дома и весело мурлыкая под нос «если кто-то кое-где у нас порой, честно жить не хочет. Значит с ними нам вести незримый бой. Так назначено судьбой для нас с тобой», дошел до кабинки ближайшего телефона у продуктового магазина, и набрал номер капитана.

— Да, слушаю вас, — со скукой протянул низкий женский голос.

— Марина Аркадьевна, здравствуйте. Ваш телефон дал Владимир Иванович Гуменюк. Он должен был вас предупредить.

— Предупредил, — голос женщины построжел. — Сейчас его позову.

Через пять минут в трубку рявкнули.

— Алло, Гуменюк слушает.

— Добрый день, это ваш знакомый из чебуречной беспокоит.

— О, явился, не запылился, — в голосе капитана явно слышалось ехидство. — Где же ты пропадал так долго, знакомый из чебуречной? Я уже сам тебя искать начал.

— Извините, замотался совсем, — признался я. — Дело решилось?

— На все сто процентов, — хохотнул Гуменюк. — Тебе понравится. Все красиво прошло. Готовь пузырь дополнительно.

— Приготовлю, — пообещал я. — Ради такого не жалко. Когда встретимся?

— Давай завтра вечером в семь. В той же чебуречной. Она как раз закрываться будет, если договоришься, чтобы на полчаса задержались, и нам место предоставили как в прошлый раз, совсем хорошо будет.

— Попробую, думаю, проблем не будет. Если и возникнут, поговорим в другом месте. Кабаков в Москве хватает, а такси я оплачу.

Глава 29

— Итак, — Гуменюк расслабленно откинулся на стул. — Все прошло как по маслу. Сначала собрал полную информацию на гражданина Филонова. Идеальный объект для работы. Вспыльчивый, с высоким самомнением, любитель распускать руки. Живет в отдельной квартире. Предки, как на пенсию вышли, ему жилплощадь оставили, а сами в деревню перебрались. У них там дача и бабкин дом рядом, большое поместье получается. Недалеко речка, природа — благодать. Впрочем, это к делу не относится. Сначала думал спровоцировать его на рукоприкладство по отношению к работнику милиции в штатском, потом передумал. Сделал всё проще и одновременно интереснее. Привлек одного наркомана. Гоша — человек пропащий, уже пару лет на игле и остальной дурью не брезгует. Одной ногой на том свете уже. Ему месяца два-три жизни осталось. Хочет помереть на свободе, и за дозу родную мать продаст. Живет в соседнем доме, ненавидит Филонова всей душой. Боксер неоднократно издевался над наркошей. То ногой пнёт лежачего, то дозу отберет и ползать на коленях заставит. Я этого несчастного подогрел немного.

— Откуда дурь взял? — поинтересовался я. — Барыгу какого-то ограбил?

— Перестань, — отмахнулся опер. — У меня в кабинете как раз большой пакет валяется, как вещдок. Пара граммов туда, пара сюда, никто ничего не заметит.

В крайнем случае, всегда можно на усушку или утруску списать. Наркоша очень доволен был, тем более, я пообещал, что остаток жизни на воле проведет, если сам фигни не натворит. И он с большим удовольствием написал на Андрюшку заявление под мою диктовку. Мол, эта сволочь ему дурь поставляет, а ещё является маньяком-извращенцем, любит совращать и трахать малолеток, в общем полный набор.

Заявление я на время положил себе в папочку, и пошел пообщаться с одной малолетней шалавой. Нинка с соседнего района, но несколько раз со мной пересекалась. На вид чистый ангелочек. Милое личико, девочка, как с картинки. Восьмой класс закончила, пятнадцать недавно исполнилось. Но шалава и стерва ещё та. Её полрайона поимели. От одноклассников и пэтэушников, до местных гопников и блатарей. Всем давала с удовольствием и расстановкой. Я ей денежек немного подбросил, помощь в разных ситуациях пообещал, она и согласилась поучаствовать в комбинации.

Нашего клиента из машины Нинке показал, когда он после тренировки выходил. Инструкции детальные дал. Утомлять тебя подробностями не буду. Взял с собой участкового и пошел с ним к Андрюшке, проверять заявление. Нинка уже там была, и знала, что делать. Ровно в половину третьего, когда мы к квартире подошли, заорала как резаная. Участковый за ручку двери схватился, а дверь открыта. Вломились в хату, там девка голая, белье порвано, плачет, а это чудо с членом наперевес, подушкой прикрывается. Состав преступления налицо. Андрюшка орёт, что всё по взаимному согласию, никого не насиловал. Сама попросила одежду порвать, мол, это её возбуждает, и вообще не знал, что она школьница, с такими сисяндрами выглядит как совершеннолетняя. А Нинка, естественно, кричит, наоборот, обманом завлек домой, накинулся как бешеный, угрозами заставил раздеться, белье изорвал.

Я парочку своих ханыг под рукой держал. Они рядом с домом прогуливались, вот и стали понятыми. В ящике тумбочке в прихожей обнаружили пакетик с коричневым концентратом, предположительно, опием-сырцом и пару патронов к «макару».

— Школьница подкинула? — усмехнулся я.

— Зачем тебе это? Много будешь знать, плохо будешь спать, — осклабился капитан.

— Перестань, мы в одной лодке, мне сказать можешь. Хотя и так понятно.

— Она самая, — признался опер. — Когда жаждущий девичьего тела клиент прошел в комнату, «чтобы подготовить обстановку», Нинка задержалась в прихожей, снимая туфельки. Быстро достала из сумки гостинец, сунула в ящик, аккуратно открыла замок. Действовала, строго по моим инструкциям, чтобы не оставлять следов. Перед операцией я ей все мозги на эту тему выел.

— А если бы не получилось задержаться в холле?

— Все продумано. Тогда бы убежала «на секундочку» в туалет.

— А потом что?

— А потом, — горделиво подбоченился Гуменюк. — Наша несовершеннолетняя жертва заяву об изнасиловании написала. Фактура налицо. У этого урода спина и лицо расцарапаны, одежда порвана, следы изнасилования и полового акта имеются. Я участкового и девку попросил подождать на кухне, а этому кадру красочно обрисовал перспективы, отдыха в СИЗО и на зоне. Рассказал во всех деталях, как его радушно примут заключенные, узнав об инкриминируемых статьях УК. Особенно, об изнасиловании несовершеннолетней и половых извращениях. Этот боксер только с виду крутой. Когда понял, что его ожидает, чуть не разрыдался. Умолял, чтобы не давали делу ход. Я пошел ему навстречу. Заявление о желании сотрудничать с органами правопорядка он собственноручно написал и подписал. Потом, по моей настоятельной просьбе много интересного рассказал. Сдал одного кореша, тоже боксера, но бывшего, который выпивших вырубает и карманы обчищает, назвал квартирку, где краденое принимают, ещё пару мелких фарцовщиков сдал. Я, пока он не очухался, заставил всё в письменном виде изложить и подписать свои доносы. Теперь это чудо никуда не рыпнется, гарантированно. Компромата на него выше крыши. Будет делать то, что я скажу. В общем, раскрутил клиента на полную катушку.