Удача любит смелых
Шрифт:
«Серега, Денис, млять, да что же это такое?! Только бы пацаны остались живы», — мелькнуло в голове.
Раздавшийся скрежет заставил меня встревожено глянуть вниз. «Пятерка» с вмятиной на боку, стояла неподвижно, врубившись правой фарой в дерево. Капот чуть смялся, но вроде почти уцелел.
Я откатился в сторону, и встал на ноги под прикрытием дерева. Саднила поцарапанная лодыжка. Сделал шаг и почувствовал ноющую боль в ноге. Терпеть можно, скорее всего, сильный ушиб.
— О, смотрите, прыгун оказывается, здесь
Я обернулся. Сзади меня на обочине стоял крепкий мужик в бордовой клетчатой рубашке, небрежно помахивая железной дубинкой. Через секунду к нему присоединились ещё трое пассажиров «Победы»: первый — лысый, широкоплечий с наглым взглядом, крутящий в пальцах финку, второй — сутулый и худой со сбитыми костяшками и стальным кастетом на правой ударной руке. Третий — черноволосый, курчавый с насмешливыми холодными глазами держал под мышкой деревянные палочки нунчаков, соединенных черным капроновым шнуром.
— Я кому сказал, сюда иди быстро, шевели булками, ну, — вызверился тип в клетчатой рубашке.
— Да пошел ты, — сплюнул я. Ладонь опустилась на пояс и вместо ребристой рукояти «макарыча», нащупала пустоту. Пистолета не было! Я похолодел.
«При прыжке выпал. Вот это сюрприз, млять. Должен быть где-то недалеко, но времени искать нет».
— Так что, ты к нам поднимешься, или помочь? — злобно ощерился мужик в красной рубашке.
Мозг лихорадочно просчитывал варианты. Если бы я был один, нырнул бы в зеленые заросли и растворился среди деревьев. Попробуйте, догоните ублюдки. Вся беда была в том, что просто удрать нельзя. Внизу в упавшей «пятерке» были Серега и Денис. Бросить их я не мог. Шансов победить четверых вооруженных холодняком отморозков не было. Значит, лучше всего, подчиниться, потянуть время и действовать по ситуации. А там, возможно, подмога подоспеет.
— Уже иду, — пообещал я, предусмотрительно сворачивая чуть в сторону, чтобы выйти немного в стороне. Бандиты насмешливо наблюдали за мною. Я выбрался на асфальт так, чтобы между ними и мной стояла «копейка».
Сейчас берешь наших пацанов, и бережно укладываешь их в «копейку», — прошипел крепыш в красной рубашке, — сделаешь всё нормально, убивать не будем, просто покалечим немного, чтобы борзым таким не был.
— Хорошо, — кивнул я. — Как скажете, куда их складывать, на заднее сиденье?
— Туда, — ухмыльнулся главарь. — Только ключи возьми, они в замке зажигания должны быть, багажник откроешь и брезент подстелишь, чтобы они кровью салон не заляпали.
— Ладно, — пожал я плечами. — Как скажешь, ты босс.
— Доцик и Сом, спускаетесь вниз, гляньте, что там с машиной. Если необходимо, добейте уродов. А мы с Чичей тут за пассажиром присмотрим.
— Надо бы обшмонать этого типа, — ухмыльнулся боксер. — Мало ли.
— Правильно, — согласился главарь. — Эй ты, подними футболку.
Я повиновался,
— Повернись задом.
Повернулся.
— Выверни карманы джинсов наизнанку. Все содержимое на землю.
Пришлось подчиниться. Об асфальт звякнула связка ключей. С глухим стуком упал бумажник.
— Отлично, теперь пять шагов назад.
Пришлось отступить.
Главарь подобрал связку ключей, заглянул в бумажник, набитый купюрами, и счастливо улыбнулся:
— Жирный карась в наши сети попался. Калечить не будем, с собою возьмем. Чую, баблишко у него водится, и с нами он охотно поделится, чтобы жизнь и здоровье сохранить. Правда, фраерок?
— Поделюсь, конечно, — кивнул я. — Отчего же не поделиться. Только не фраер я, свой. Два раза срок тянул по сто сорок шестой, и сто сорок четвертой. Ещё сто сорок пятую шили, но не доказали. За меня и моих пацанов с тебя спросить могут, без балды. Охота тебе рамсить? Лучше по краям разойдемся, каждый при своих останется, и я ничего предъявлять не буду. Добазарились?
— Нет, — мотнул головой главарь. — Нам на законы пофиг. Мы вообще «одни на льдине». Сами по себе. Можем тебя с твоими дружками прямо здесь прикопать, и никто ничего нам не предъявит.
— Моё дело предложить, — многозначительно протянул я.
— Предложил? А теперь иди ключ бери, и брезент доставай. Хотя подожди, я передумал. Чича возьми ключи, открой багажник и брезент постели на сиденье.
«Вот сука. Боится, чтобы в багажнике монтировки или ещё что-то в таком духе не завалялось. Опытный гад», — мысленно вздохнул я.
— Айн момент, — ухмыльнулся боксер и метнулся к машине.
— А ты пока тела к тачке тащи.
— Иду, — вздохнул я, и неторопливо двинулся к обочине, где под кустом лежали нокаутированные бандиты.
— А вы чего стали? — гаркнул главарь на своих помощников, — Сом, Доцик, вы не вкурили, что ли? Шевелитесь быстрее!
— Идем уже, не ори, ухи вянут, — лениво ответил лысый. Вместе с курчавым они начали медленно спускаться по направлению к машине.
— Чего уши греешь? — обрушился на меня мужик в красной рубашке, — бегом тащи пацанов. Чича уже брезент расстелил.
Я проследил за его взглядом и увидел, что пока главарь переговаривался с Доциком и Сомом, худой со сбитыми костяшками метнулся к машине, расстелил брезент на заднем сиденье и открыл дверь.
Добрался до обочины, до дерева чуть ниже, куда мы стащили тела нокаутированных бандитов, взвалил на плечи самого легкого и понес вверх. Краем глаза увидел, Сома и Доцика, подходящих к поврежденному капоту «пятерки».
Натужно покряхтывая, подошел к распахнутой двери «копейки». Боксер посторонился, насмешливо улыбаясь. Я перехватил бессознательную тушку руками, чтобы аккуратно уложить на сиденье.