Удача

Седов Б. К.

– Там, но у него сейчас Аристов. Они уже долго сидят, так что скоро, наверное, освободится.

Аристов был начальником милиции Города, а в народе был известен как Арестов. Такая трансформация фамилии объяснялась его любовью к арестам, причем арестовывались по большей части те, кто не мог принести ему потом неприятностей. Во всяком случае, он ни разу не побеспокоил серьезных и уважаемых людей, и Стилет, равно как и Василь Иваныч, а также прочие авторитеты Города, высоко ценили такую предусмотрительность и тактичность со стороны высокого милицейского

чина.

Понимающе кивнув, Василь Иваныч уселся в глубокое мягкое кресло и стал рассматривать глянцевый журнал с заграничными красотками.

Минут через пять дверь кабинета отворилась и в приемную вышел полковник милиции Вениамин Аркадьевич Аристов. Он был в штатском, и на его лице таяла улыбка, вызванная, по всей видимости, прощальными доброжелательными шутками, которыми он обменялся с Сердобольским.

Увидев сидевшего в кресле Василь Иваныча, Аристов на мгновение замер, потом едва заметно кивнул вору в законе и, широко улыбнувшись секретарше, отбыл. Посмотрев ему вслед, Василь Иваныч хмыкнул, с легким кряхтением поднялся из кресла и уверенно прошел в кабинет Сердобольского.

Игорь Игоревич поднял глаза на вошедшего и, увидев, кто к нему пришел, встал и, обойдя стол, протянул руку дорогому гостю.

Крепкое мужское рукопожатие длилось недолго, всего лишь несколько секунд, но за эти краткие секунды оба вспомнили, сколько славных и ловких дел было провернуто за долгие годы знакомства, сколько пользы они принесли друг другу…

– Присаживайся, Василь Иваныч! Сердобольский по-приятельски подтолкнул Василь

Иваныча к креслу.

– Чайку? Кофейку? А может… А?

Он снова уселся в свое важное кресло и, нажав кнопку селектора, сказал:

– Леночка, зайди.

Аппетитная Леночка тут же вошла в кабинет, и Сердобольский спросил:

– Ну что, решил?

– Да я чайку, как всегда, – улыбнулся Василь Иваныч, – от кофе сердце пошаливает, а насчет чего другого, так я уже сегодня норму принял. А норма – сам понимаешь, дело строгое.

– Понял. Леночка, гостю чаю, а мне – кофе. Леночка кивнула и вышла, а Сердобольский, положив руки перед собой, посмотрел на гостя и спросил:

– Ты по делу или как?

– По делу, – ответил Василь Иваныч.

– Тогда давай в темпе. Мне через двадцать минут в мэрию ехать надо. Ты уж извини, что я тебя тороплю.

– Ничего, – успокоил хозяина Василь Иваныч, – уложимся.

– Тогда я слушаю. Что там у тебя, излагай.

Василь Иваныч внимательно посмотрел на свои пальцы, потом поднял глаза на Сердобольского и начал излагать:

– Интересует меня один занятный кораблик. Должен был прийти в порт несколько дней назад…

* * *

Стилет сидел на заднем сиденье большого черного джипа и смотрел в окно.

Полчаса назад ему позвонил человек, назвавшийся представителем организации, заинтересованной в успехе дела, к которому Стилет намерен приступить, и предложил встретиться. При этом он сказал, что разговор

будет серьезным, и от результатов этого разговора зависит опять же успех грядущего дела.

Это очень не понравилось Стилету, потому что об этом самом грядущем деле не должен был знать никто, кроме него самого, его людей и Майкла Боткина. А тут вдруг звонит какой-то незнакомец и пытается встрять с разговорами. И еще при этом явно прикрывает трубку рукой, чтобы нельзя было опознать голос…

Нехорошо.

Но Стилет, конечно же, согласился и назначил встречу на привычном ему месте, позади гостиницы «Прибалтийская», на берегу залива. Когда Знахарю пришла в голову мысль о том, что это место пристреляно, он, сам того не зная, попал в самую точку. На восьмом этаже стоявшего рядом с гостиницей дома была скромная однокомнатная квартирка. И в этой квартирке каждый раз, когда Стилет встречался с кем-нибудь на берегу, находился снайпер, вооруженный винтовкой «Баррет М95» калибра 12.7 миллиметра. Винтовка была снабжена глушителем и оптическим прицелом. Так что, если бы Стилет решил, что человек, пришедший на встречу с ним, заслуживает немедленной ликвидации, он сделал бы условный жест, и удлиненная пуля в стальной оболочке в ту же секунду сделала бы жизнь его собеседника укороченной.

Необходимости в таких решительных действиях не возникало еще ни разу, но тем не менее Стилет, отправляясь на свидание под шум волн, каждый раз набирал тайный номер и говорил – иду на прогулку. После этого он вешал трубку, а снайпер доставал из шкафа дорогой чехол, в котором хранилось еще более дорогое изделие заокеанских оружейников, и устраивался у приоткрытого окна.

Джип остановился на привычном месте, у кромки асфальта, и Стилет, придерживая длинные полы черного лайкового плаща, выбрался из просторного салона.

В условленном месте, заложив руки за спину, стоял человек, которого Стилет прекрасно знал – это был майор ФСБ Квитко, с которым Стилет давно уже имел деловые отношения. Так почему же он не представился, когда звонил, почему изменил голос? Непонятно.

Подойдя к Квитко, Стилет протянул ему руку и с неудовольствием спросил:

– Чего это ты в шпионов играешь? Первый день знакомы, что ли?

Квитко пожал протянутую руку и ответил:

– А сейчас такое времечко беспокойное, да и телефонная связь… Ты слышал, что прослушивание мобильников уже почти разрешено?

– Да? – Стилет поднял брови. – Не слышал. Так, разговоры ходят, а чтобы конкретно – нет.

– Ну, вот теперь знай. Ладно, я не об этом говорить хочу.

– Давай присядем, – и Стилет указал на скамейку, на которой он в прошлый раз сидел и беседовал о делах скорбных со Знахарем.

Они подошли к скамье и, смахнув с нее пыль, уселись.

– Ну, что у тебя там? – спросил Стилет, доставая сигареты.

– Что у меня там… – Квитко тоже вынул пачку. Закурив, он выпустил струйку дыма, которая тут же была унесена ветром, и ответил: