Удачи, милый

Фирсова Мария

— Допустим, — хмыкнула коротышка в ответ, — чего тебе надо? У меня мало времени.

Какие все деловые-то!

— Хочу сделать твой подружке сюрприз, влюбился по уши, понимаешь, но это секрет, — подхватив ее под локоть, потащил девчонку вглубь холла, где было меньше любопытствующих взглядов.

Сам не понял нафига ляпнул именно это, ведь мог соврать что угодно, но слово не воробей. Раз сморозил глупость, придется подыграть самому себе. Хм, интересно, а как это вообще влюбляться? Надеюсь, никогда не узнаю, только этого геморроя мне не хватало в жизни. Все

эти розовые сопли пусть, пожалуй, остаются девочкам вместе с талантом устраивать драму из ничего. Я был реалистом и меняться не собирался.

Подружка Моревой от услышанного охнула, приложила руки к груди, взглянув на меня совершенно иначе. Чего она себе придумать успела и представить, даже знать не хотел.

— Влюбился? — с придыханием произнесла Катькина подружка, утопая в тени длинного коридора.

— По самый яй… — подавившись слюной, закашлялся я. — Ага, сильно, — добавил спустя пару секунд. — Так ты мне поможешь?

— Конечно, — закивала сама наивность, кстати, пожалуй, придется узнать все-таки ее имя, — помогу, ради любви я готова на все.

Глава 3. Катерина

Все настроение испортил этот нахал и как бы ни старалась, взять себя в руки — не выходило. Я с остервенением терла пол на складе уже в третий раз, где кто-то из работниц умудрился разбить банки с томатной пастой. И вот, глядя на это красное пятно, скрипя зубами, я представляла, что уничтожаю улики после экзекуции над Беловым.

Фантазер он, конечно. Приплел Федьку бедного, который при упоминании собственной фамилии вздрагивал. Но вот за что действительно было обидно, так это за пошлые намеки. Потому, крепче сжимая пальцами рукоять швабры, надеялась, что судьба сжалится и этого оболтуса отчислят, ну или он перейдет на заочное. Вот уж счастье привалит. Мне.

— Морева, ты чего спишь сегодня в хомуте, — гаркнула Галина Васильевна — старший менеджер магазина, в котором я уже третий месяц подрабатывала после учебы, драя полы.

— Простите, — промямлила тихо, убирая прядь со лба, — задумалась немного.

— Вид у тебя бледный какой-то, не заболела случайно? А то мало ли чего подхватила в своем клоповнике! — взглянула она на меня с подозрением, словно я должна была перезаражать здесь всех чумой или на худой конец лишаем.

— Коммунальная квартира, — поправила я ее, не желая ввязываться в спор, но мысленно, конечно, захотелось послать ее туда же, куда сегодня сходил пару раз Андрей Белов.

— Девка ты молодая, вроде не дура, — вытирая пот со лба носовым платком, на выдохе произнесла она: — Пристроила бы деда, продала комнату, да махнула бы в столицу, на первое бы время хватило. Что здесь делать-то? В нашем захолустье с работой туго.

— Мне учиться еще два года.

— Толку от твоей учебы, — пробурчала Галина на правах старшей и опытной, — я вот с красным дипломом и что? Тьфу, — взмахнула она рукой, — уж замуж что ли бы вышла за кого приличного.

— Приличных всех разобрали еще в прошлом году, так что я, пожалуй, повременю с этим, — отправляя тряпку в ведро,

фыркнула, радуясь, что появился повод скрыться.

Правда, в подсобке оказалось не лучше. Небольшое прокуренное помещение с тусклой лампочкой, свисающей на шнурке с потолка. Среди стеллажей и коробок я оборудовала себе закуток, в котором могла в перерыве между уборкой немного отдохнуть и подготовиться к занятиям.

Магазин закрывался в одиннадцать, три остановки на троллейбусе десять минут пешком дворами и считай дома. Надо ли говорить, что к концу дня я еле волочила за собой ноги и мечтала лишь о том, чтобы голова коснулась наконец-то подушки, а завтра наступало слишком быстро, только не в этот раз.

В квартире царил хаос, соседи о чем-то переругивались на кухне, как всегда, не поделив чья очередь пользоваться газовой плитой. Я на цыпочках прошмыгнула в комнату, в надежде что фанерная перегородка станет хлипкой, но все же преградой для звуков.

Дед смотрел какую-то мыльную оперу, нацепив очки на нос и я, растянувшись на диване, смогла позволить себе выдохнуть.

— Тебя искали, — выдал он внезапно, отвлекшись от происходящего на экране.

Там в это время героиня проливала очередной литр слез, печалясь, что любимый и единственный предпочел не ее умницу и красавицу, а какую-то городскую стерву. Лениво зевнув, я подперла ладонью щеку, приготовившись слушать.

— Кто? Соседка сверху? Я ей обещала, что напишу заявление, если не перестанет нас заливать стабильно раз в месяц.

— Нет, — взмахнул он рукой, — парень какой-то звонил, сказал по объявлению, — кашлянул дед, внимательно взглянув на меня, а по спине тем временем пот прокатился.

Этот его взгляд совершенно не сулил ничего хорошего. В уголках глаз пролегли глубокие морщинки, он смотрел на меня так пронзительно, что стало не по себе, словно я была в чем-то виновата.

— И что он тебе сказал? — медленно произнесла я, словно шла по зыбкой почве и каждый шаг выверяла, взвешивая все риски.

— Катя, — голос деда стал громче, в нем появились стальные нотки и стало совсем не до шуток. Теперь-то не отвертеться, видимо, придется все же ему все рассказать. — Ты чего задумала-то? Это что за работа такая, еще и мужчины обращаются, — погрозил он мне пальцем.

— Дед, — на вдохе вымолвила я, подвинувшись к нему ближе. — Это по поводу репетиторства, наверное. Два раза в неделю, если прогуливать последние лекции, то я успевать буду заниматься с нерадивыми школьниками математикой, — попыталась его успокоить, но, кажется, мои слова деду казались полным бредом.

— Ты мне это прекрати, подработка. Твое дело учиться! — командным тоном отчеканил он, пригвоздив взором меня к дивану. — Мать бы с приступом слегла, если б видела, как ты горбатишься.

— Матери плевать, — резко выпалила я, вскочив в места, — если бы волновалась — позвонила. А сколько она это делала за год? — хмыкнула со злости, не желая говорить об этой женщине, которая, по сути, лишь подарила мне жизнь.

Дед промолчал, только звук телевизора сделал тише.

— Вот именно, что ни разу!