Удачный сосед

Франко Вероника

Тропинок в этом диком лесном массиве не предусмотрено. Ощущение, что мы находимся не в паре сотен километров от Питера, а где-то в тайге. Уже начали сгущаться сумерки, но признаков человеческой жизни по-прежнему не наблюдается.

— Думаю, нам надо пойти туда, — вдруг изрекает Арина и машет налево. До этого момента мы шли всё время прямо.

— Почему?

— Мох на деревьях растёт с северной стороны, — со знанием дела объяснят девушка.

— И что?

— Деревня с лодочной станцией была к северу от нашего посёлка.

— Хорошо,

как скажешь. Пошли на север, — обречённо вздыхаю. В сущности, мне похер, куда идти, лишь бы выйти из этой чащи.

— Ариш, а ты в астрономии разбираешься? — спрашиваю с нервным смехом спустя минут тридцать.

— Не особенно. А что? — оборачивается соседка.

— Да боюсь, скоро нам придётся ориентироваться по звёздам, а не по мху.

Арина ничего не отвечает. Становится совсем темно. И, чёрт, я не из пугливых, но всё равно как-то неприятно бродить ночью по лесу. Всякие дурацкие мысли лезут в голову.

— Кирилл, кажется, мы заблудились… — растерянно произносит девушка.

— С чего ты так решила?

— Видишь, муравейник? Мы его уже проходили.

— Или не его. Может, это другой. Тут всё одинаковое.

— Нет. Я точно помню…

— Ариш, да я тебя еле вижу из-за кромешной темени, а ты «муравейник, муравейник». Просто пошли вперёд, — реагирую слишком резко. Тут же ругаю себя. Нельзя так с девчонкой! Она ни в чём не виновата. Разве только в том, что связалась со мной, который в природе разбирается, как свинья в апельсинах.

Когда стихают последние птичьи трели, лес погружается в зловещую тишину. Становится совсем жутко. Прислушиваюсь к каждому шороху.

— Кирилл, давай покричим? Типа «Ау!» или «Помогите!» — Арина прижимается ко мне всем телом. Ей тоже не по себе.

— Не, хреновая затея. Не стоит привлекать внимание тех, кто может нам навредить.

— А кто может нам навредить? — дрожащим шёпотом спрашивает она

— Не знаю. Мало ли кто скрывается в этом лесу, — в мозгу пролетают сюжеты из судебной практики о беглых заключённых, скрывающихся в лесах, о маньяках, годами живущими в хижинах в глуши.

— Ты специально меня пугаешь? — Арина впивается в мою руку железной хваткой.

— Нет. Просто, малыш, я не хочу усугублять наше положение. У нас из оружия только перочинный нож и мои кулаки. Поэтому, идём молча.

Ещё через час стволы деревьев редеют и расступаются. Мы выходим к какому-то частично покосившемуся длинному забору. Сквозь железные прутья виднеются очертания построек и что-то типа игровой площадки. Ни света, ни голосов. Непонятный населённый пункт кажется заброшенной турбазой или пионерским лагерем.

Пока мы движемся вдоль ограды, думаю о том, что можно рискнуть и залезть на территорию. Глядишь, встретим сторожа.

— Кирилл, давай зайдём туда, — Арина, будто мысли мои прочитала.

— Надо найти ворота или калитку. Хотя плевать! — пробую разжать прутья забора, чтобы увеличить зазор между

ними. Но ничего не получается. Металл стоит намертво.

Мы проходим ещё несколько метров, и я вижу на вертикальных прутьях поперечную спайку. Её можно использовать как ступеньку, чтобы зацепиться ногами. Бросаю на землю рюкзак и попробую перелезть. К счастью, этот фокус мне удаётся.

— Теперь давай ты, — говорю Арине, которая передаёт рюкзак и свою сумку через пространство в заборе. — Не бойся, я тебя подстрахую. Видела, как я лез? Давай также. Ставь ногу вот сюда и подтягивайся. Не торопись. Аккуратно.

— Умница! — подхватываю девушку, когда она оказывается с моей стороны.

— Что дальше? — тихо спрашивает Арина, спрыгнув на землю.

— Посмотрим, есть ли тут кто живой, — беру соседку за руку.

Впрочем, я уверен на девяносто девять и девять десятых процента, что в заброшенном пионерском лагере людей нам не встретить. Местечко «кричи-не кричи» отлично подошло бы для съёмок фильмов ужасов. Того гляди, из-за разросшихся кустов попрут зомбаки, вурдалаки и прочая нежить. Поржавевшие сломанные качели, покосившаяся сцена, танцплощадка, на которой трава колосится по пояс, растрескавшийся асфальт на дорожках, окна в корпусах, зловеще зияющие чернотой — всё это напоминает мир после апокалипсиса. Где-то ухает сова. Ветерок гуляет по макушкам деревьев.

— Кирилл, мне как-то страшно. Страшнее, чем было в лесу, — признаётся Арина.

— Малыш, не бойся. Я же с тобой, — обнимаю девушку, а сам чувствую себя, прямо скажем, неуютно.

— Предлагаю заночевать здесь, — останавливаюсь около одного из корпусов. — А утром найдём выход.

Постройка закрыта на замок. Видимо, последние люди, уезжавшие отсюда, опасались нашествия волков или зайцев. А может, работники рассчитывали на возвращение. Мне не остаётся ничего, кроме как взломать дверь.

— Даже не хочу думать о том, сколько законов я нарушил за последние десять минут, — бормочу себе под нос.

Внутри пахнет плесенью. В помещении стоит несколько пустых панцирных кроватей и стол, заваленный грудой какого-то хлама.

Мы сдвигаем две кровати вместе, застилаем их одним пледом, а вторым накрываемся. Вместо подушек используем сумку и рюкзак. Крепко обнимаю Арину и прижимаю её к себе.

«М-да… Ну и приключение получилось», — перебираю в голове все моменты сегодняшнего дня.

— Ариш, а тебе когда в Питер возвращаться надо? — шепчу на ухо девушке.

— Через неделю. А что? Хочешь здесь задержаться? — хихикает она.

— Нет. Хочу узнать, что ты планируешь делать после того, как мы отсюда выберемся.

— Приму горячий душ.

— Я тоже. А глобально? — глажу Арину по спине.

— Что и всегда: педсовет, поурочные планы, заполнение классных журналов, — она так сладко дышит мне в шею, что начинаю возбуждаться, несмотря на усталость и закрывающиеся глаза.