Удали меня из памяти
Шрифт:
— Простите меня все за испорченный праздник. Так надо, очень надеюсь на ваши лестные отзывы. Да, я подонок, — с кривой ухмылкой прошептал парень, наблюдая, как парни в масках с автоматами наперевес вываливаются из микроавтобусов и окружают «Сицилию». — Беспредел за беспредел, Николаевич.
За определённую плату в соответствующие службы неожиданно просочилась информация, что в новогоднюю ночь в ночном клубе с южным названием будут торговать запрещенными препаратами. За несколько пачек шелестящих купюр сверху, прибавилась и другая неординарная торговля, характерная
— Поеду-ка я отсюда, а то ещё мне причёску попортят, — понаблюдав, как охранников штабелями укладывают на асфальт, Кирилл рванул подальше от теперь уже непристойного места.
***
Опять ругань с Антоном, хотя нет, с этим человеком поругаться невозможно. Уравновешенный до вздутой вены на виске Алёны. Эта пресность угнетала, хотелось эмоций, громких фраз, взрывов, возможно бурных примирений. Да что уж там … хотелось Кирилла! Монотонная бубня о том, что она поступает неправильно, бесконечные наставления и попытки надавить на больное. В этот раз Алёна не сдалась. Новый год встречают с дорогими, любимыми людьми, таковыми были её друзья. «Её парень» неоднократно намекнул, что в таком случае он должен быть рядом, но она сделала вид, что не поняла очевидного. Передав поздравления родным, попрощалась и назначила встречу в новом году.
— Ты готова? — шум в трубке дал понять, что Лиза уже в такси.
— Да! Две минуты и выхожу.
— Жду, бро.
Алёна была на взводе. Самый главный праздник года в компании лучших друзей, без ужимок и притворства, без натянутых улыбок и желания вырвать свою руку из длинных навязчивых пальцев. Но главное даже не в этом. Он был у неё, просил прощения и смотрел влюблёнными глазами. Алёна жаждала чуда, настоящего, по-детски новогоднего. Сегодня собиралась попросить счастья, сжечь бумажку, кинуть остатки в бокал с шампанским и выпить под бой курантов. Потаённые мечты, неосуществимые, но запретить сердцу надеяться невозможно.
Она снова выбрала зелёный, хотя не очень любила этот цвет. Платье пришлось по фигуре. Не смотря на то, что было едва выше колен, девушка выглядела в нём весьма сексуально. Укладка, макияж в тон глаз и платью, как в тот день, когда один самоуверенный парень решил, что хочет её и неизвестно сколько раз.
— Заедем в одно место? Пожалуйста, очень прошу! — выпалила Лиза на одном дыхании и с вопрошающей моськой уставилась на севшую в такси.
— Ну если тебе очень нужно, конечно заедем. А куда? Надолго?
— Нет, буквально на пять минут, я обещала.
— Хорошо. Как скажешь, — Елизавета нестерпимо похлопала водителя по плечу, тот ждать себя не заставил.
— Дружечка, ты в последнее время странная. Вся как на иголках. Не хочешь ничего рассказать?
Лиза отрицательно помотала головой и взяла за руку.
— Всё будет хорошо, ты мне веришь?
Алёнка
— Конечно верю, но мне кажется, ты слишком переживаешь, а из-за чего не говоришь.
— Не придумывай.
Машина пробиралась по дороге, нечищеной с самого начала зимы, с крутыми заносами и пробуксовками. Алёна нервничала, не хватало утопнуть в снегу и провести новогоднюю ночь, откапывая единственную возможность выбраться из глуши, в которую понадобилось Лизе.
Подруга тоже нервничала, причём всё сильнее с каждой минутой. «Ну, Руднев, если ты и тут умудрился облажаться, огонь в аду покажется тебе самым наилучшим концом твоего существования».
— Лиз, ты меня конечно прости! Но куда мы прёмся?
Ответить девушка не успела, перебил водитель:
— Это здесь.
Как по команде, две головы повернулись в сторону двухэтажного, тихого, и скорее всего безлюдного дома, окруженного сугробами, правда, недавно очищенного снега. Один единственный фонарь на всю округу освещал узенькую тропинку, ведущую к входу.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Это тот адрес, который Вы назвали.
Лиза несколько раз сглотнула и взглянула на растерянную Алёну.
— Сходишь со мной? Я одна боюсь.
— Ты уверена, что это не опасно? Скажи, наконец, что мы тут делаем? Нас уже все ждут!
— Да, да, — задумчиво протянула та и открыла дверь, взглядом призывая следовать за ней.
Делать нечего, подружка выбралась из машины и поплелась следом, утопая шпильками сапог в рыхлой белоснежной массе. Девушки проделали половину пути, когда Лиза вскрикнула:
— Ой, я забыла телефон в машине!
— Так мы туда вернёмся. Я надеюсь…
— А вдруг он уедет? Кто знает, что у них на уме, у этих таксистов. Я сейчас, — она сорвалась и побежала к машине.
«Как будто знала, что придется прорываться по заснеженным тропам, надела сапоги на плоской подошве», — зачем-то подумала Алёна, разглядывая темные окна дома-монстра из фильма ужасов.
Дальше произошло что-то нереальное. Машина начала разворачиваться, а Лиза сидела в ней. Наблюдая за странными манипуляциями, Алёна непроизвольно растирала ладони. Дальше хуже — они уехали. Девушка побежала на дорогу, но благодаря всё тем же шпилькам, успела лишь полюбоваться на удаляющиеся габаритные огни. Это шутка, просто шутка!
— Не смешно, Лизка, — крикнула она вслед и застыла в ожидании загорающихся стопаков и заднего хода, но автомобиль набирал скорость, следуя по слабо накатанной колее.
— Что за бл…во? — Алёна очень редко ругалась матом, сегодня это слово было самым подходящим, чтобы передать отношение к происходящему.
Огни исчезли. Одна среди пустынной местности, занесенной снегом. Алёна притулилась к столбу одинокого фонаря и пыталась думать. Не видно, что происходит в темноте, а её видно со всех сторон. Она бросилась во тьму. Пытаясь унять истерику пока привыкали глаза, она вертелась по сторонам, крепко зажав в руках клатч, какое никакое, а оружие. Скольникова! Лучшая подруга! За что?! Что за грёбаная жизнь?!