Удалить эту запись?
Шрифт:
* * *
Расписание псу под хвост. У нас должна была быть химия, а с утра вместо нее поставили физру.
Разумеется, никто не принес форму, Наталья всех отпустила. Открыла нам раздевалку, а сама ушла. Мы с Лилькой и Сончитой пошли на первый этаж, в умывалку на подоконник. Сончита сказала, что если столовка открыта, то чтобы мы шли купили шоколадного молока и слоек. У меня денег не было, но это не важно, Сончита угощала. Но в столовке ВМ сидела, я застремалась идти, Л пошла за слойками одна. А мы с Сончитой ныкались в умывалке. Я очень редко бываю с Сончитой наедине,
Когда вот так с кем-то из одноклассников вдвоем остаешься, он тебе потом уже не чужой человек. Я не знаю, как это объяснить. Это как мое дерево счастья в Лилькином дворе за футбольным полем. Оно не просто дерево. Оно от других отличается, но не внешне, а потому что между ним и мной что-то есть.
Мы ни о чем не говорили. Я думала, Сончита мне опять расскажет что-то, как про ВМ и ее умершую маму. Но мы просто молчали.
Я думала, как Сончита была Снегурочкой в доме престарелых и с дедульками играла в «ручеек». Я не знала, как ее об этом спросить, чтобы было понятно, что я ее за это уважаю, но не заискиваю и не подлизываюсь. Просто спросила, поедет ли она туда еще. Сончита сказала, что обязательно. А я зачем-то соврала, что меня мама не пустила, а то бы я тоже. Сончита пожала плечами и полезла в телефон. А потом пришла Лилька со слойками.
Слойки были еще горячие, а варенье в них — вообще кипяток. Мы заляпались, обожглись и ржали так, что из столовки пришла ВМ и погнала нас в раздевалку. И потом устроила втык Наталье, что она нас с урока отпускает, а мы болтаемся по школе и гогочем. Тьфу. У меня язык болел от ожога, а губы от смеха.
А Сончита уже на перемене, перед руссишем, рассказывала, как она в своем Волгограде, когда в детсад ходила, ела корм для рыб. Была самая крутая у себя в группе. И вообще в саду. А Короб сказал, что он тоже ел рыбий корм, он рыб разводит. Сончита на него просто посмотрела. Даже не стала говорить, что он дурак.
Это уже была какая-то другая Сончита, не как на подоконнике. С такой тусоваться по кайфу, в школе выживать хорошо. А с той Сончитой интересно молчать.
* * *
Я сегодня в магазине расплачиваюсь на кассе, надо было восемьдесят три рубля, а у меня все деньги монетками — десятюнчиками и рублевками. И я соврала продавщице: «Не хочу с собой мелочь носить, кошелек распирает». На самом деле у нас просто зарплата послезавтра. И всё. Больше ничего нет и ждать больше нечего.
Я когда иду из школы, то себе под ноги смотрю: вдруг купюру найду случайно. Машка Майорова рассказывала, как она первого января у метро нашла тысячу рублей — наверное, у пьяного выпала. Если ты видишь, как деньги из кармана падают, и молчишь — это одно. А когда просто на улице — это другое. Как будто судьба сама о тебе заботится.
А продавщица на кассе такая: «Давайте-давайте, нам мелочь всегда нужна». Я тогда ей соврала, что копилку принесу, что у меня много монет, типа накопленные. Ну, у нас в прихожей стоит красивая жестяная коробка из-под чая, и мы с мам туда реально мелочь кладем. В смысле, мам кладет. А я потом на буфет забираю.
Это у мам такое выражение «на буфет». Хотя у нас в школе столовка и автоматы. Я сегодня видела, как у одного чувака монетка под кофемат закатилась. Я думала, полезу ее вынимать.
Хотя, если бы линейка нашлась, я бы все равно пошла к кофемату. Не из-за монетки. Я просто люблю ходить по коридору посреди урока. У всех занятия, а ты не при делах. Как невидимка. Или как взрослая, будто школу окончила двадцать лет назад и теперь вспоминаешь. Мысленно ходишь. Как призрак. И школа как в компьютерной игрухе.
* * *
В метро очень тесно и хочется спать. Я устала от метро!
Я не сделала ДЗ и вместо этого вдруг показала Юле начало перевода макси-фанфика. И мы его разбирали почти все занятие. Оказывается, у меня там косяк на косяке. Из-за путаницы во временах. И в выражениях. Ну, есть выражения, в которых все слова по отдельности значат одно, а вместе — вообще другое. В переносном смысле! Юля мне рассказывала про такие косяки. Даже у профессиональных переводчиков.
Я начала Юле про ВМ рассказывать, что ее так ненавижу. А Юля сказала, что она мою ВМ знает, что училась у нее в группе, с первого класса по одиннадцатый! В нашей школе! Я думала, что Юля просто левая мамина подруга. А она одноклассница. Училась с моим мамом вместе. Ей тоже тридцать пять. Просто мам меня рано родила. А я вообще не знала, сколько лет Юле. Я знаю, что у нее нет детей и мужа. И всё. А теперь непонятно, Юля старая или молодая.
Но это отдельно надо думать. А сейчас я думаю о другом: Юля училась у ВМ. И при этом знает и ЛЮБИТ английский! Вот как так бывает?
Я вдруг начала рассказывать, как боюсь, что вдруг это я прокляла ВМ и она попала в ДТП. Мне надо было узнать, что это не так, услышать, что я дура и овца. Я бы пообещала, что не буду так больше.
А Юля сказала то же самое, что и я сама думаю. И чего я боюсь. Что так тоже могло произойти. Потому что никто не знает, насколько материальны наши мысли, где самовнушение, где совпадение, а где потусторонняя сила.
Это была какая-то страшная жуть, когда мне Юля про это говорила. Как в тот вечер, когда меня чуть не убило деревом. Я тогда поверила, что все в жизни не случайно и в каждую секунду может что-то произойти. Непоправимое или роковое.
Мне опять казалось, что я чувствую время. Секунды были не песчинками, а пузырьками. Лопались. Как пена в ванной. Или как красная икра на языке. Или как пузырьки в кока-коле. Время визуально. И мысли тоже.
Я действительно МОГЛА это сделать с ВМ и ее мамой. Сама об этом не подозревая. Юля мне объясняла про карму и еще про одну вещь. Я не знаю. Я вообще ничего не знаю.
А самое странное, что разговор на этом все равно не закончился. Мы потом дальше разбирали перевод моего фика. А потом я начала Юле рассказывать про мой собственный текст. Пересказывать содержание. То, что еще не записано. Про то, как я не понимаю, как дальше писать. Что пока я пишу текст, мне нравится, а когда я перечитываю, он тупой, от него тошнит и стыдно. И страшно его вывешивать на форуме.