Удар блокируют ударом
Шрифт:
Увидел поднятый нос и ввалившиеся щеки очень, очень старого человека. Глаза его были закрыты, руки сложены на груди. Покойник не покойник, но и на живого он мало похож.
Но вот он издал какой-то невнятный, сиплый звук. Марта наклонилась ухом к его губам, о чем-то переспросила. Роман не понял, ответил ей дед Казимир или нет, хотя изо всех сил напрягал слух.
Марта снова выпрямилась, поглаживая руки деда. Даже затылок ее излучал глубокую жалость.
На цыпочках Роман вернулся в горницу и занял место
Да, старичок плох. Удивительно, как он вообще еще жив. Наверное, благодаря чистому лесному воздуху и домашней пище. Медок, творожок, кашка. Опять же, уход хороший. Ванда – славная женщина. Роман знал, что Марта посылала деньги на содержание деда. Но хотелось верить, что Ванда и без денег не оставила бы старика. Она, правда, сама уже не молода, седьмой десяток разменяла, но против Казимира Гломбы была еще как девочка.
Однако все это лирика. Скажет ли дед внучке, куда спрятал список, вот в чем вопрос? Марта была уверена, что скажет, но, вспоминая живую мумию, лежащую на кровати, Роман начинал сомневаться, что ей удастся вытянуть из него какой-либо вразумительный ответ.
Роман допил кофе, отнес в кухню чашку. Ванда все еще не вернулась – возилась по хозяйству. Роман постоял на пороге, посмотрел на приоткрытую дверь в комнату старого Гломбы, вернулся в гостиную. Торчать под дверями бессмысленно, все равно в шепоте старика ничего не разобрать. Он убедился, что старик жив и что Марта с ним встретилась. Все остальное от него не зависело.
Стукнуло в сенях – вернулась Ванда. Марта все еще сидела у деда. С одной стороны, понятно, давно не виделись, надо поговорить о многом. С другой – Роман начинал волноваться. Могла бы на минутку выйти, сказать, узнала или нет.
– Что пан, попив кофе? – заглянуло в горницу румяное лицо Ванды.
– Да, Ванда, попил. Большое спасибо.
– Еще?
– Нет, благодарю вас, не надо.
– А Марта у деда?
– Не знаю. Наверное.
– Ой, дед совсем плохой, – пожаловалась Ванда. – Он же почти слепой.
– Что вы говорите!?
– Да! И вставать уже не может. Так его жалко.
– Тяжело вам за ним ухаживать? – посочувствовал Роман.
– Ничего, – улыбнулась Ванда. – С божьей помощью. Он старик хороший.
Тут она вскинула брови, шлепнула ладонью по щеке:
– Ой, божухна, кура горить!..
Судя по запаху и по звукам, Ванда бросилась спасать слегка подгоревшую курицу. Вот к ее возгласам примешался голос Марты – значит, свидание с дедом закончено.
Роман дождался, пока она зайдет в горницу.
– Ну что? Как дедушка?
– Плохо, – опустилась Марта на диван рядом с ним.
Голос ее был печален, лицо осунулось. Видимо, не ожидала найти дедулю в таком состоянии.
– Тебе… удалось с ним поговорить?
Роман, зная крутой характер Марты, не отваживался спрашивать
– Он почти не говорит, – сказала Марта.
– Но… – понизил голос Роман, – он рассказал, где находится список?
– Не знаю, – пожала плечами Марта.
Она была растеряна и разбита – встреча произвела на нее тяжелое впечатление. Но Роману было не до ее впечатлений. Гораздо сильнее его интересовал результат переговоров.
– То есть… как «не знаю»? Он назвал место?
– Нет, место не назвал.
– А что он назвал? – тормошил поникшую Марту Роман.
– Твердил только какое-то имя…
– Только имя?
– Да, только имя.
– Какое? Марта, какое имя?
– Я не знаю, кому оно принадлежит…
– Я могу его узнать? – мучился Роман, испытывая большое желание треснуть Марту ладонью по спине.
– Яцек… – тихо сказала Марта.
– Яцек?
– Да. Яцек.
– Это точно?
– Точно. Он повторил его несколько раз.
– И кто этот Яцек?
– Не имею понятия…
– Но ты бы спросила у деда. Пусть бы пояснил.
– Он не может… – покачала головой Марта. – Он почти совсем не говорит. Он меня еле узнал.
– Яцек, – пожал плечами Роман. – В Польше это все равно как Никто. Тут миллионы Яцеков.
– Прости меня, Роман, – неожиданно сказала Марта. – Я подвела тебя, да?
– Ну что ты, – потрепал ее по коленке тот. – Ты сделала все, что могла. Теперь дело за нами.
– То есть?
– Я думаю, что смогу установить, кто такой этот Яцек.
– Как?
– Так. Мы тоже кое-что знаем, не забывай этого. Ведь сюда я приехал не по своей воле.
– Ах, ты хочешь сказать…
– Да, Марта, именно это я и хочу сказать. Оставайся здесь, а я выйду во двор, сделаю один звонок.
– Чтобы было лучше слышно, надо отойди подальше, к калитке, – подсказала Марта.
– Хорошо, я учту.
Роман вышел во двор, набрал номер Дубинина. Самое время подключать к поискам Контору. Пускай пороются в закромах, то есть в архивах, и найдут, кто такой этот Яцек. Наверняка это агент, связник Казимира Гломбы и на него какие-то сведения имеются.
– Как успехи? – спросил Дубинин, отзываясь после первого же гудка.
Ага, значит, ждал, ждал звоночка. Слышимость была не ахти, и Роман двинулся к калитке.
– Успехи есть, но с результатом заминка, – витиевато отрапортовал он.
– Не понял, – правильно отреагировал Дубинин.
У калитки было слышно получше. Роман открыл кованую задвижку, вышел наружу, к лесу. Чтобы заодно и лишние уши исключить.
– А нечего тут понимать. Дед на ладан дышит, того и гляди помрет. Толком ничего сказать не может.