Удар гильотины
Шрифт:
Манн повернулся и пошел обратно, а потом побежал. Он должен был успеть. Мысль, пришедшая ему в голову, была следствием аксиомы. Не его аксиомы, но разве это имело значение?
Мансарда горела. Из распахнутых окон поднимались бесцветные в ночи клубы дыма, а пламя казалось почему-то не ярко-красным, а светлым, тусклым, почти невидимым. И запах… Неприятный, надсадный, заставляющий кашлять запах крашенной холстины.
– А это ведь ваш гонорар, – сказал хриплый голос, и Манн резко обернулся: художник стоял под козырьком дома и был почти невидим.
– Господи! –
– Ну… – пробормотал Ритвелд. – Вы решили, что я… Ну, знаете ли…
Манн отошел к навесу и встал рядом с художником. Здесь почти не дуло.
– Вызову пожарных, – детектив достал из кармана мобильник, но Ритвелд задержал его руку.
– Уже вызвал, – сказал он. – Слышите – едут?
Манн пока не слышал ничего, но слух у Ритвелда наверное был таким же острым, как зрение.
– Вы сожгли свой мир, – сказал Манн.
– Я должен был выбрать, – Ритвелд говорил будто сам с собой. – Я должен был выбрать, понимаете? Однажды мы обязаны выбрать…
– Там, – сказал Манн, – вы были в своей стихии.
– А здесь, – сказал художник, – я останусь с людьми.
– Это для вас важнее?
– Я всегда смогу вернуться, – сказал Ритвелд и отвернулся. Он не хотел разговаривать. Он не хотел объяснять. Он прощался.
– Вы вчера весь вечер работали, – сказал старший инспектор Мейден, пожав Манну руку и отметив про себя, что детектив выглядит невыспавшимся и заторможенным. – Есть полезная информация?
– Никакой, – вяло сказал Манн. – Пусто. Вы правы – случай решительно не криминальный. А что по делу о пожаре в студии Ритвелда?
– Не наша компетенция, – покачал головой Мейден. – Этим занимаются пожарная инспекция и страховая компания. Я слышал – неисправность электропроводки.
– Сгорели ценные полотна?
– Не везет Ритвелду, – оживился Мейден. – Семь лет назад у него сгорели такие же картины. Он нарисовал их заново, и вот опять… Рок какой-то, вы не находите?
– Вы думаете, он сам…
– Нет, – решительно сказал старший инспектор. – Просто я хотел сказать: мы порой недооцениваем роль случая. И видим в нем не то, что он есть на самом деле.
– А что же он есть на самом деле? – Манн думал о своем, но вопрос напрашивался, и нужно было его задать.
– Ничего, – сказал Мейден. – Совпадение. Миллионы событий случаются ежедневно. Совпадения неизбежны. Вы же не станете искать скрытый смысл в том, что кто-то выиграл миллион в лотерею. Кто-то всегда выигрывает.
– Вы думаете, Ритвелд выиграл от того, что…
– Конечно! Неизвестно еще, сумел бы он продать свои картины или нет. А так – получит страховку. Прощайте, Тиль. Вы плохо выглядите, идите-ка отдыхать.
– Да-да, – пробормотал детектив. – Получит страховку. Я и не подумал. Шестая часть – мой гонорар. Не так мало, наверно…
Человек в окне
(Отходная детективному жанру)
Улица была широкая, старинная мраморная
– Помоги…
– Я не могу отодвинуть колонну, – пожаловался он. – Она привинчена к небу.
– Да? – удивилась женщина и посмотрела вверх. – Действительно, – сказала она упавшим голосом. – Значит, мне конец.
– Почему же конец? – взволновался он. – Дай мне руку, и пойдем вместе. А колонна пусть стоит, кому она мешает?
Он знал: что-то не так. А что именно – не мог догадаться. Во сне он всегда был туп и подчинялся обстоятельствам.
– Дай руку, – повторил он. – Как тебя зовут?
– Ты забыл? – с укором спросила женщина.
– Нет, – сказал он. – Я часто думал о тебе. Я ждал, что ты придешь. Хотел прийти к тебе сам. Ты не пришла. Я тоже. И теперь я не верю…
Женщина отступила на шаг, а из-за колонны появился некто и произнес:
– Иди сюда!
– Кто ты? – спросил он.
– Возьми это, – произнес некто, и, внимательно посмотрев ему в глаза, скрылся в туманной мгле.
Он подошел к колонне, погрузил правую руку в тягучий, как пастила, мрамор, и нащупал плоский тонкий предмет. Потянул, вытащил, увидел.
– Что? – сказал он. – Что?
Страх проник в его сердце, и он проснулся.
«Почему сон? – была первая мысль. – Мне давно ничего не снилось. Или не запоминалось. А сейчас так ярко». Женщину он, конечно, узнал. Иногда он думал о ней и хотел позвонить, но понимал, что не сделает этого. Иногда он видел ее на экране телевизора – она вела страничку культуры в новостях, минуты полторы, да и то не каждый день. Однажды он проехал мимо нее на Нассаукаде, она посмотрела в его сторону, но он, вместо того, чтобы притормозить, увеличил скорость.
Наверно, так и нужно было.
Манн опустил ноги на холодный пол, нащупал тапочки и прошлепал к столу, где лежал мобильник, подключенный на ночь к зарядному устройству.
Номер он все еще помнил наизусть. Нажав кнопку вызова, посмотрел на часы – шесть двадцать три.
«Что я делаю? – подумал Манн. – Во-первых, она спит. Во-вторых, сплю я. В-третьих»…
– Господи, – сказала Кристина, – Тиль, это вы?
– Я, – пробормотал он, соображая, как объяснить свой ранний звонок, – извините, что…
– Вы можете сейчас приехать? – прервала его Кристина. – Прямо сейчас. Ко мне. Я не решалась вам звонить, но если вы сами… Пожалуйста…
– Конечно, – сказал он, все еще ничего не соображая. – Только умоюсь.
– Я вас жду!
– Адрес! – вспомнил Манн. – Я не знаю вашего адреса! Мы же тогда не…
– Принценграахт, восемнадцать, третий этаж. Над магазином кукол…
– Буду минут через двадцать.
Он успел за четверть часа.
Квартирка была небольшой – гостиная, спальня и кухня в американском стиле. Кристина усадила Манна на короткий диван перед выключенным телевизором.