Удар кобры
Шрифт:
— Но в отличие от птичников такой подход представляется моджои более естественным, — задумчиво произнес Рой. — Вводит их в заблуждение, будто все идет своим чередом, в то время как квасамане продолжают истреблять в округе всех крисджо на многие сотни километров.
Стиггур тихонько постучал по крышке стола пальцами:
— И последняя, завершающая мысль: марионетки во что бы то ни стало стремятся сохранить связь с теми, кто дергает их за веревочки.
— Завершающая? — Хемнер покачал головой. — Нет, по-моему, заключительным является последнее предупреждение Моффа, а также тот факт, что при той же паранойе, что царит в их обществе, они могли бы сидеть на своей маленькой планетке, скукошившись, целую вечность, боясь
Но теперь пути назад не было.
Первым тишину нарушил Стиггур, и произнес он именно те слова, которые Джонни ждал от него.
— Есть ли у кого-нибудь какие-либо предложения?
Вартансон обвел взглядом всех собравшихся за столом, сжал губы и кивнул головой.
— У меня есть, Бром. — Он сделал глубокий вздох. — Я предлагаю согласиться с предложением владения Балью получить пять миров в обмен на уничтожение квасаманской угрозы.
Стиггур кивнул.
— Какие еще будут предложения?
Джонни облизнул пересохшие губы, но перед его глазами уже вставала картина, как квасамане со своими моджои устремляются к Чате, Кубе и Такте, а уже оттуда и к самим Мирам Кобр. «Мы пойдем и найдем вас», — сказал Мофф, и Джонни хорошо знал, что тот действительно говорил то, что думал. И возражение, готовое вот-вот сорваться с его языка, так и осталось не произнесенным.
Вероятно, остальные тоже увидели аналогичную картину, и, конечно же, никто не сказал ни слова.
Три минуты спустя предложение Вартансона стало официальной рекомендацией Совету.
Уже прошло много времени с тех пор, как Юстин в последний раз был в своей квартире в Капитолии. Стоя у окна в гостиной и разглядывая огни города, он попытался посчитать, сколько раз побывал здесь с тех пор, как прошел подготовку Кобры. — Четыре месяца назад? Пять?
Вздохнув, он отошел от окна и, подойдя к письменному столу, сел на него. Чистые листы бумаги и магнитные диски, которые он положил сюда час назад, все еще лежали нетронутыми. В глубине души он знал, что еще некоторое время они будут оставаться все в том же состоянии. Сейчас перед его глазами все еще стояли лица тех трех человек, которых они похоронили сегодня утром, тех Кобр, которые помогли «Капле Росы» взлететь с Квасамы. Тогда, в той сумятице, Юстин даже не знал, что были жертвы, не знал до тех пор, пока они не прибыли на «Менссану» и он не увидел тела, которые внесли товарищи погибших.
Сегодняшний вечер не мог стать началом подготовки к войне.
Задребезжал дверной колокольчик. Скорее всего, это пришла губернатор Телек поинтересоваться, как продвигаются его дела.
— Войдите, — крикнул он.
Дверной замок открылся, и дверь отворилась.
— Здравствуй, Юстин, — сказал Джонни.
Юстин почувствовал, как внутри у него все сжалось.
— Привет, папа, почему ты так поздно не дома?
— А под холодным дождем? — добавил Джонни, слегка улыбнувшись. А потом, стряхнув с пальто последние капли дождя, переступил порог квартиры и закрыл за собой дверь. — Я хотел, чтобы ты сегодня зашел к нам, но твой телефон не работал. Так что, на мой взгляд, эта альтернатива вполне закономерна.
Юстин уронил взгляд на
— Прости, но я должен был работать… кое над чем.
— Над планом сражения? — мягко спросил Джонни. Юстин поморщился.
— Это губернатор Телек сказала тебе?
— Дословно нет, но понять это было не так трудно. Ты уже зарекомендовал себя как человек с исключительно блестящими тактическими способностями, а она должна была что-то представить завтра полному Совету.
— С тактическими способностями, — горько заметил Юстин. — О да, это был действительно великий план, не так ли? За исключением того, что Майклу и Декеру пришлось как следует попотеть, чтобы в конце вызволить нас оттуда. Но мы все равно потеряли троих.
Джонни минуту помолчал.
— Это обычная ситуация, большая часть военных планов в ходе их осуществления претерпевает различные изменения, — наконец сказал он. — Мне хотелось бы найти слова, которые могли бы стать для тебя утешением и по поводу потерь, но на ум ничего не приходит, кроме тех избитых слов, что они пожертвовали собственными жизнями ради спасения других. Но такое утешение меня самого никогда не удовлетворяло.
— Итак, они пожертвовали собой ради миссии, а следующие тысячи пожертвуют собой ради Миров? Ты так это себе представляешь? — Юстин покачал головой. — Где проходит эта грань?
— Где ты сам проведешь ее, — сказал Джонни. — И чем скорее ты определишься, тем лучше. Именно поэтому я хочу, чтобы сегодня вечером ты пришел к нам.
— На семейный круглый стол?
— Точно. Нам нужно к завтрашнему Совету найти какую-то альтернативу войне.
— Типа блокады или еще что-то? — со вздохом спросил Юстин. — Это — выход, отец. Я уже пытался придумать что-то в этом духе. Но планета слишком велика, чтобы ее можно было окружить. — И он посмотрел на свои руки. Они были сильными, эти руки Кобры, сильными, несущими смерть. — Другого выбора у нас просто нет.
— Разве? — сказал Джонни с небывалым жаром, и Юстин поднял на отца глаза. — Люди говорили это с самого первого момента, как только трофты втравили нас в это дело. По правде говоря, люди говорили мне похожие вещи всю мою жизнь. С большой осторожностью Джонни поднялся на ноги и подошел к окну. — Мне говорили, что Адирондак и Силверн нужно освободить от трофтов. Может быть, тогда они и были правы. Потом говорили, что Кобры должны оставаться в Армии, потому что они не впишутся в гражданскую жизнь общества Доминиона. Но вместо этого мы прибыли на Авентайн и построили общество, которое без нас существовать не может. Потом нам сказали, что мы снова должны сражаться с трофтами или Авентайн будет разрушен, но немного постаравшись, мы в тот раз доказали им, что они были не правы. Никогда не соглашайся, Юстин, с тем, что что-то плохое непременно должно быть совершенно. Во всяком случае до тех пор, пока сам не проверишь все возможные пути. — Он два раза кашлянул, и когда снова повернулся лицом к сыну, то Юстину показалось, что отец весь как-то ссутулился. — Именно поэтому я и прошу тебя помочь мне сегодня.
Юстин тихо выдохнул из груди воздух.
— А как мама?
— Что мама? Естественно, что и она не хочет войны.
— Ты знаешь, что я имею в виду. — Юстин хотел еще было что-то добавить, но язык словно отказался повиноваться ему.
— Ты имеешь в виду твое добровольное участие во второй миссии без совета с семьей? — Джонни вернулся к своему креслу и погрузился в него. — Конечно, это очень обидело ее. Как и всех нас, хотя, мне кажется, что я понимаю, почему ты поступил так. Но смотреть, как уходят каждый своим путем твои собственные дети, испокон веков было невысказанной болью матерей. — Он вздохнул. — Если тебе это поможет, то я скажу, что ее страхи и волнения о тебе основываются не только на том, что ты сделал или делаешь. Ее преследуют, как я понимаю, воспоминания и горечь той тропы, которой довелось пройти мне, пока я служил Коброй.