Удар милосердия
Шрифт:
Бессейра, должно быть, тоже это заметила.
– Ну, хватит, пойду я дальше, хватит бездельничать.
– Ты когда-нибудь можешь посидеть спокойно и не бегать? – проворчала Дагмар.
– Могу. Ты сама видела – иногда я даже сплю.
– Пойдем, я провожу тебя, – предложил Джаред.
Он сказал это из вежливости. На сей раз он не боялся за ее жизнь. Бессейра, против обыкновения, не стала возражать. После того разговора у реки они виделись, но ни разу – наедине, и Джаред предполагал, что Бесс хочет побеседовать с ним без свидетелей.
Предчувствия, однако,
– Свидетеля ему вынь да положь, – бормотала она себе под нос. – А где я ему свидетеля, кроме вас с Дагмар, возьму? Пусть, говорю, осведомители в университетских кварталах порыщут, авось да нароют какого завалящего свидетеля. А он – нет, не годится, с университета и так много взято…
Джаред не спрашивал, кто это «он» – и так было ясно. Правителю, стало быть, хочется отправить преступника на тот свет, соблюдая все юридические тонкости, хотя приговор предрешен заранее. Так Йорг-Норберт развлекается взамен пиров и балов…
– Ты сказала, что посмертное оправдание Вальграма непременно состоится, только для того, чтобы успокоить Дагмар?
– Не только. Но ей нужно запастись терпением. Если бы Вальграм был жив, спешка имела бы смысл, а так – месяц-другой ничего не изменят.
– У тебя все просто. А она вся извелась. Не успокоится, пока не искупит свою вину. Хотя в чем она перед Вальграмом виновата? Уж если на то пошло, это он перед ней виноват. Едва не погубил ее своей гибелью. О чем он думал, когда уводил на войну девушку, которая ему доверилась?
– Джаред, если б он тогда ее не увел, Дагмар, скорее всего, погибла бы вместе со своими родичами.
Вероятно, так бы оно и было, но Джареду не хотелось признавать правоту за Вальграмом. Он промолчал.
Бессейра вскинула голову, глянула на небо.
– Солнце уже припекает… весна скоро кончится… дома давно лето в разгаре… а я тут бегаю, как собака, по остывшим следам, и ничего другого вокруг не замечаю. А если замечаю, подозревать начинаю, свихнусь скоро. Вон тот долгополый, что из-за телеги с мешками на нас глазеет, не он ли во дворе гостиницы толкался, когда я пришла?
Каким образом Бесс умудрялась замечать то, что у нее за спиной, Джаред не понимал, однако ж оглянулся. И замер. Сны опять врывались во внешний мир. Он неоднократно видел рожу, выглядывающую из-за телеги, рожа мало изменилась, только раньше на ней красовались усы…
– Бесс, это же писарь! Из лагеря Вальграма… как его…Тодд!
Бесс мгновенно развернулась, но Тодд, понявший, что его засекли, нырнул за телегу. Бессейра бросив: «Только не ори», метнулась куда-то в сторону.
Несколько мгновений, Джаред, растерявшись, топтался на месте. Потом увидел, как Тодд, выросший словно из-под земли, точнее, из под прилавка, под который заполз, несется вдоль торговых рядов. Резко свернул в ближайший переулок и тут же вылетел оттуда (Джаред догадался, что Бесс достигла переулка раньше), и с новой силой рванулся прочь.
– Стой! – завопил
Расстояние между бегущими упорно не хотело сокращаться, при том, что писарь был старше и тяжелее Джареда. Должно быть, по части убегания он приобрел большой опыт. Он пытался петлять, и будь Джаред один, скорее всего, писарь быстро бы оторвался. Но преследующих было двое, и Бесс знала этот квартал не хуже Тодда, а может, и лучше. Однако писарь не собирался сдаваться, как и оказывать сопротивление. Ему был известен лишь один метод противодействия – бегство, зато им Тодд овладел в совершенстве.
Улица под ногами Джареда пошла под уклон, булыжники сменились земляными колдобинами, а потом слежавшимся песком. Тодд бежал к реке. Что он, спятил от страха? На мосту ему придется замедлить бег, а у входа на Королевский остров его и вовсе остановит стража…
Но Тодд взял правее от моста. Значительная часть столичных жителей совершала путешествие с берега на берег в лодке, и Тодд явно намеревался увеличить число любителей лодочных прогулок. Перевозчика, правда, вблизи не оказалось, но рыбацкая лодка, вытащенная на песок, была. Писарь столкнул ее в воду, оттолкнулся шестом, и взялся за весла.
Джаред увязал в песке, задыхаясь от злости и усталости. Других лодок на обозримой части берега не имелось, а плавать он не умел. Не по нерадивости, не из-за предрассудков не учился, а просто в аббатстве Тройнт или песках Зохаля это умение было совершенно лишним.
Зато в старых семьях женщин учили не только владеть оружием. Бесс, не замедляя бега и не раздеваясь, кинулась в воду и поплыла вдогон за лодкой. Джаред, глядя на это, проклинал собственное бессилие – что стоит в определенный миг пресловутый Дар против умения двигать в воде руками и ногами.
Тодд также заметил, что погоня перенеслась с берега на воду, и заработал веслами сильнее. Но, похоже, Бесс лучше умела плавать, чем он грести. И Тодд решился, наконец, изменить принципу ненасильственного сопротивления, и грести перестал. Его намерение определялось безошибочно – он собирался ударить Бесс веслом, едва она окажется на достаточном расстоянии. Тодд не учел, что она это тоже понимает. И Бесс нырнула. Исчезла из виду так надолго, что Джаред весь извелся, опасаясь, будто она утонула. Но Тодд в такое свое счастье не поверил (и правильно сделал). Он вглядывался в темную воду и для лучшего обзора даже встал, не выпуская весла. Тем временем Бесс, проплыв под днищем лодки, вынырнула с другой стороны, ухватилась за борт, и так качнула, что не удержавший равновесия Тодд рухнул в воду, а вслед за ним перевернулась и лодка, скрыв происходящее от Джареда. Он себе чуть шею не свернул, пытаясь разглядеть, чья голова покажется над водой. Когда течение неторопливо повело лодку в сторону моста, стало видно, что Бесс плывет к берегу, подгребая одной рукой, а другой таща за шиворот противника.