Удар молнии

Стил Даниэла

После Нового года они вернулись в Нью-Йорк. Путешествие было долгим, и они сначала приехали к ней домой и бросили там лыжи и сумки. А потом Алекс, так и не сняв горнолыжного костюма, пешком дошла до «Карлайла», чтобы забрать Аннабел. Она позвонила в номер Сэма из вестибюля, и он попросил ее подняться наверх хотя бы на минуту.

Поколебавшись, Алекс решила, что ничего плохого он с ней не сделает. В конце концов в ее отсутствие он подал на развод, понимая, что ей это нужно.

Но когда Алекс поднялась к нему и вошла в номер, она остолбенела. Сэм был похож на одержимого.

Стоило ей

взглянуть на него, как все вернулось. Внезапно Алекс стало больно за него, и она с ужасом подумала о том, что ему предстоит оказаться в камере. Все чувства, которые она так тщательно в себе подавляла, в один момент заявили о себе.

Аннабел, казалось, не замечала, как тяжело ее отцу. Она сказала, что ей было очень хорошо с папой.

— Я рада, моя птичка, — ответила Алекс, целуя и обнимая ее. Сэм умоляюще смотрел на свою жену. Алекс хотела сказать ему, чтобы он прекратил. Временами она с болью вспоминала о его словах, произнесенных во время последней встречи. И на этот раз все повторялось.

— Я скучал по тебе, — ласково сказал он. Аннабел ушла собирать сумку в другую комнату. Сэму не хотелось, чтобы девочка путалась под ногами.

— И зря, — тихо ответила Алекс. — Спасибо, что подал на развод.

Алекс знала, что он сделал это ради нее, и была ему благодарна.

— Я чувствовал себя обязанным так поступить, — несчастным голосом произнес Сэм, пытаясь увидеть в ее взгляде нечто, чего там не было вовсе или что она тщательно скрывала. — Ты сделала для меня столько, что я перед тобой в вечном долгу.

— И ты сделал для меня достаточно, — откликнулась Алекс без всякой издевки. В свое время они были очень счастливы, и она была искренне благодарна ему за многое — в первую очередь за их дочь. — Ты ничего мне не должен.

— До конца моих дней, даже если бы я жил с тобой, я бы не смог искупить своей вины, — торжественно заявил он. Сейчас он только об этом и думал, еще и еще раз проигрывая в голове свой ужасный поступок. Теперь у него было много времени на размышления.

— Не глупи, Сэм, — сказала Алекс, пытаясь снять этот пафос. — Перестань вспоминать об этом. Все прошло, все кончено. Тебе надо встряхнуться. Это нужно нам обоим.

— Нужно ли? — спросил Сэм, медленно подходя к ней. Аннабел продолжала собираться, и Алекс молилась, чтобы она делала это побыстрее. Она бы с удовольствием помогла дочке, но входить в спальню Сэма ей не хотелось. Подняв глаза, она увидела, что Сэм стоит совсем радом с ней, и в глазах его она увидела то, что когда-то в нем любила — нежность, любовь и доброту, которые в свое время заставили ее к нему привязаться. Он остался тем же человеком, который очень нуждался в Алекс, но сама она изменилась. Или нет? «Алекс…» — прошептал Сэм, обнимая ее. Прежде чем она успела возразить, он нежно поцеловал ее в губы. Алекс попыталась вырваться из его объятий, но он только крепче прижимал ее к себе, и внезапно Алекс забыла о том, что надо его остановить и почему это надо сделать. Все было так, как будто ничего не случилось, как будто они попали в прошлое и она снова была его женой. Но потом она вдруг вспомнила Брока и поняла, что она больше не принадлежит Сэму и не может допустить, чтобы это произошло. Зачем она только поднималась наверх? Алекс чувствовала

себя виноватой.

— Нет! — выдохнула она, когда они оторвались друг от друга. Она была ошеломлена и очень испугана. Ей не хотелось возвращаться к нему. — Сэм, я не могу…

Глаза Алекс наполнились слезами, а он почувствовал себя последним подонком, который пользуется своим физическим превосходством, не имея на это никакого права. Ему осталось несколько свободных дней, после чего он исчезнет на долгие годы. Именно поэтому он и согласился с ней развестись. Правда, поцеловав ее, он мгновенно забыл эту и тысячи других причин.

— Прости меня, Алекс… Знаешь, я просто не могу спокойно находиться рядом с тобой.

Сэм казался таким же виноватым, как и она. Но несмотря на это, он был очень красив. Это был ранимый и напуганный человек, влюбленный в собственную жену и очень родной.

— Попытайся взять себя в руки, — сказала Алекс хриплым и очень сексуальным голосом. — Я знаю, что тебе тяжело, но неужели трудно попробовать?

Алекс грустно улыбалась. Ей хотелось как следует отругать его, но он настолько нуждался в ней, что весь ее гнев куда-то улетучился. Сэм робко кивнул в знак согласия и усмехнулся. Вернулась Аннабел, держа в руках свою маленькую дорожную сумку и огромный пакет с рождественскими подарками от Сэма. Супруги обменялись взглядами над головой своей дочери, и Алекс очень захотелось рассердиться на него, но она не смогла.

Сэм проводил их до выхода на улицу и помахал на прощание рукой. Аннабел несколько раз оборачивалась к нему, чтобы тоже помахать папе и сказать ему, что она его любит, но Алекс заставила себя не смотреть на него. Она слишком не хотела и боялась увидеть его еще раз. Какой бы Сэм ни был ранимый, он коснулся той части ее души, которая, как ей казалось, ему больше не принадлежала. Но Алекс ошибалась, думая, что ее любовь к нему умерла; мысль о том, что это не так, приводила ее в ужас. Она чувствовала, что не вправе позволить себе снова погрузиться в свое прошлое. Нельзя любить двоих.

Роскошь иметь такого мужа, как Сэм, она теперь себе позволить не могла. У них с Броком было будущее. И по пути домой она поняла, что должна избавиться от Сэма навсегда.

Дома ее уже ждал Брок. Она крепко обняла его и уткнулась в его шею.

— Что случилось? — спросил он, с удовольствием отвечая на ее страстные поцелуи. Пребывание в Вермонте пошло им на пользу. Именно это им и было нужно.

Они с Броком вместе приготовили обед, после чего Алекс помогла Аннабел распаковать вещи. Брок в это время прибирался на кухне под музыку. Когда Аннабел уже спала, а Брок мылся в душе, внезапно позвонил Сэм.

Алекс как раз сидела в студии и думала о нем, так что его голос в трубке заставил ее подпрыгнуть от удивления. Казалось, он прочитал ее мысли.

— Я просто хотел тебе сказать, что не жалею об этом поцелуе, — сказал он, и Алекс захотелось бросить трубку. Она не знала, плакать ей или смеяться. Но его она тоже любила, и это было ужасно. — Но я хочу знать одну вещь.

— Какую? — спросила она, испытывая чувство вины от одного того, что вообще разговаривала с ним. Трудно было поверить в то, что это ее муж. Он был похож скорее на отвергнутого любовника.