Удар небесного копья (Операция «Копьё»)
Шрифт:
– Меня спрашивают?
Официант подал ему трубку от радиотелефона. Стуколин поднёс её к уху, послушал, что говорят на том конце линии связи, бросил коротко: «Приду», после чего вернул трубку официанту. И быстро допил оставшееся в кружке пиво.
– Куда вызывают? – спросил Кривцов без особого интереса. – В редакцию?
– А вот и нет, – ответил Стуколин с гордостью. – Обратно. В строй!..
(КПП «Брусничное», Выборгское шоссе, Россия, январь 2000 года)
Таможенник был
Подойдя к «мерседесу», он критически осмотрел его со всех сторон, постучал носком ботинка по облепленному снегом шипованному протектору.
– Новый? – это было первое, что услышал Алексей от молодого таможенника.
– Почти, – откликнулся Лукашевич со своего места в приоткрытое окно «мерседеса», в которое залетали редкие снежинки, – пробег – две сотни, а для «мерса» это пшик.
Таможенник внимательно посмотрел на Алексея.
– Выйдите из машины, – вдруг сказал он.
– Что? – Лукашевич удивился: обычно на этом участке трассы обходилось без заминок.
– Я сказал, выйдите из машины! – повторил таможенник громче и с угрожающей интонацией госавтоинспектора при исполнении.
Алексей пожал плечами и, открыв дверцу, выбрался из машины. Одет он был не по погоде легко – в парадную форму капитана ВВС с орденскими планками и Звездой Героя на груди. Ступив начищенным до блеска ботинком на обледенелый асфальт, Лукашевич выпрямился и вопросительно посмотрел на таможенника.
– Пройдёмте на пост, – приказал тот.
Сзади в пятно света, выхваченного из предрассветного сумрака ярким прожектором, установленным на крыше таможенного поста, шагнул плотный бритоголовый субъект в зимней кожаной куртке, камуфляжных штанах и высоких шнурованных башмаках натовского образца.
– Хай, братан! – обратился он к таможеннику. – Есть проблемы?
Таможенник напрягся, украдкой оглянувшись в сторону барьера, за которым покуривали двое пограничников с автоматами, – всё-таки он был ещё очень молод и не уверен в себе. Наметившийся конфликт пресёк в зародыше сам Лукашевич.
– Спокойно, Вован, – сказал он, даже не обернувшись к бритоголовому. – Проблем не будет.
Вован потоптался на месте, бросил: «Ну смотри, кэп», после чего вернулся к своей машине.
Таможенник вздохнул с облегчением и повёл Лукашевича к домику таможенного поста. Там оказалось на удивление тепло и уютно. Новенькая мебель финского производства, двухкамерный холодильник, телевизор «Филипс» в углу, дубовая недавно покрашенная стойка, парочка компьютеров, один из которых был включён в сеть и отыгрывал на экране бесконечно повторяющееся стриптиз-шоу.
Таможенник
– Итак, – начал таможенник, перебирая документы, представленные Лукашевичем, – двенадцать автомобилей. Дюжина.
– Совершенно верно, – подтвердил Алексей. – Двенадцать.
– Иностранного производства, – отметил таможенник, делая вид, будто что-то записывает в блокнот.
– Вы на редкость наблюдательны.
Таможенник вскинул голову. Было видно, что последнее замечание его разозлило.
– Шутки шутим, капитан? – осведомился он. – Это ты зря. Я шуток не понимаю.
– Очень жаль, – Лукашевича трудно было задеть или смутить: он почти полгода занимался перегоном иномарок через финскую границу и успел привыкнуть к неотёсанности представителей закона, обживших выгодную трассу.
– Зачем тебе двенадцать автомобилей, капитан? – таможенник как-то совершенно неуловимо перешёл на «ты». – Ты что, их солить собираешься?
– Да нет, – сказал Лукашевич, изображая полную невинность. – Я собираюсь на них ездить.
– Тогда зачем тебе дюжина машин? Одной не хватает?
– Представьте себе, – Лукашевич белозубо улыбнулся. – Я привык на одной по городу ездить, на другой – на дачу, на третьей – по грибы…
Таможенник посмотрел волком:
– Снова шутки шутим?
– Какие могут быть шутки? – оскорбился Алексей. – Чистейшая правда. А что, товарищ лейтенант, с документами непорядок?
– С документами всё в порядке, – с видимым сожалением таможенник отодвинул от себя пачку листков, украшенных многочисленными печатями и росчерками. – Ты мне вот что скажи, капитан, сколько с машины имеешь?
– В каком смысле?
– Не валяй дурочку, капитан. Всем всё давно известно. Тебе как бывшему военному лётчику и Герою России положена льгота – не нужно платить за «растаможку». А это, с учётом сегодняшних цен и курса доллара, очень неплохие деньги. Сколько ты имеешь?
Лукашевич вдруг наклонился вперёд, заговорщически подмигнул и спросил, понизив голос:
– А вы никому не скажете?
– Само собой, капитан, не для протокола выясняю.
– Я с этого ни-че-го не имею, – раздельно произнёс Алексей и с победным видом откинулся на спинку стула.
Таможенник некоторое время ошалело смотрел на него.
– Кроме, разумеется, доброго расположения родственников, – выдержав паузу, добавил Лукашевич.
– Каких родственников? – изумлённо переспросил таможенник.
– У меня много родственников, – сообщил Алексей гордо. – И всем позарез нужны автомобили. Может быть, это непатриотично, но мои родственники предпочитают иномарки.
Таможенник понял, что здесь ему ничего не светит. Капитан повёл себя слишком независимо, да и с его бритоголовыми сопровождающими связываться не очень-то хотелось. Однако оставлять за ним последнее слово таможенник не собирался и, набычившись, сказал: