Удар по чувствам
Шрифт:
С огромным трудом поднялась на локтях и попыталась сфокусировать взгляд. Меня что, опоили чем-то?! Голова кружилась и нещадно ныл затылок, напоминая о недавнем происшествии.
Когда попытки увенчались успехом, присела на попу, прислонившись спиной к узкой деревянной лавке и подняла взгляд. Увиденное мне совсем не понравилось! Прямо перед моим взором красовались огромные стальные прутья от пола до потолка. А за ними сидел пухлый полицейский и медленно пережевывал бутерброд, пялясь в небольшой экран телефона.
— Где
— Очухалась, боксерша блин, — чуть не подавился куском хлеба полицейский, — в обезьяннике! — коротко бросил он, не давая ни малейшего представления, о произошедших событиях.
— Почему я тут? И где те, кто на меня напал? — продолжила допытываться, при этом старательно напрягая память, может что вспомнится. Но нет, после удара в затылок, мир померк и ничего не помню. — Я имею право на звонок! — попыталась использовать последний аргумент и привлечь внимание.
На какое-то мгновение, мне это удалось. Но служитель закона быстро передумал, и вновь уставился в экран:
— Конечно, конечно, сейчас только кино досмотрю.
Я в бессилии саданула кулаками по полу, получив неодобрительное цоканье надсмотрщика и тупую боль от отдачи в руках.
Сидеть и ничего не делать было выше моих сил. Понимание того, что вместо преступников, за решеткой почему-то оказалась я, вообще не помещалось в мозгу. Может конечно пока падала, зацепила кого, но это скорее за гранью фантастики.
Когда невеселые мысли и дурное воображение начали вырисовывать картинки одну хуже другой, напряглась. И от безысходности запела.
Голос у меня ниже среднего, про слух вообще речи не идет. От того я лишь громче начала выкрикивать слова самой попсовой песни, какую только знала. За то с каждым новым предложением, мое настроение все повышалось, а вот судя по краснеющему на глазах полицейскому, терпение у того было на исходе. И когда я повторно затянула уже приевшийся припев с одной лишь фразой про неразделенную любовь. Страж вскочил на ноги и подтянув пояс с дубинкой на боку, направился ко мне.
Думала будет бить! Но он лишь открыл дверь камеры-обезьянника и надев на меня наручники, молча вывел в коридор.
— У тебя есть один звонок и минута времени, — предупредил он, указывая на стену с телефонными автоматами доисторической эпохи.
В нерешительности постояла минуту, соображая, кому лучше позвонить. Но получив предупреждение, тут же набрала заученный наизусть номер брата.
Три длинных гудка показались мне вечностью, испугалась, вдруг он не поднимет трубку с незнакомого номера, но к моему великому облегчению, на том конце провода услышала родной голос.
— Лиза?!
На мгновение опешила, может это я ошиблась и не туда набрала. И кто это вообще такая, и почему
— Виталь, это Ника. Мне нужна твоя помощь, — отозвалась я, а на том конце кажется разочарованно выдохнули.
— Вероника, прости. Не могу разговаривать… — начал брат и я почувствовала, что он сейчас просто положит трубку, пришлось перебить и перейти сразу к делу.
— Я в тюрьме, и если ты положишь трубку, сгнию тут заживо, — предупредила брата, стараясь не разрыдаться от собственных слов.
— Где?! Ника, что произошло? Прости, — было вспыхнувший энтузиазм тут же погас, — я в Америке, сейчас позвоню нашим. Они приедут тебя вытащат.
Видимо минута закончилась и в трубке послышались короткие гудки. Вздохнув поглубже, повернулась к самодовольно улыбающемуся полицейскому:
— Ну что, голубка. Некому тебя спасать.
Ничего не ответив, молча прошла за ним в свою камеру. Повезло еще, что я находилась в ней одна. Поэтому вернула свой зад на жесткую лавку и растянулась во весь рост. Даже умудрилась задремать.
Из ватного забытья меня вытянули громко спорящие голоса и один из них явно был мне знаком. Распахнула глаза и уставилась на сурового и лысого Гору, оттесняющего пухлого полицейского к моей двери.
— Как вы вообще сюда попали? — надрывно взвизгивал страж, но тем не менее в его руках блеснул ключ от камеры.
— Распоряжение свыше! — рявкнул Ветров, — Если дорого место, в ваших же интересах выпустить мою подопечную!
— Без бумаги не положено, — скривился тот, — будь вы хоть от самого президента.
От их криков, мне стало хорошо на душе. Вот странно, сижу в вонючей камере и наблюдаю за сценой снаружи. А внутри тепло так, и благодарность по венам растекается. Что меня есть кому защитить.
— Вот! — перед лицом полицейского материализовалась бумага, но тот ее даже просмотреть не успел, как Гора вновь убрал в карман документ.
Видимо попросить повторно у полицейского не хватило духу. Да и кто его осудит, когда на тебя надвигается разъяренная гора мышц, любой бы струсил.
Как только передо мной распахнулась дверь, подскочила с места и бросилась на шею к спасителю. Гриша явно не ожидал такого поворота, но все же подхватил поудобнее и прижал к себе, так что косточки захрустели.
— Ох Ника, и доведешь ты меня до преступления, — прошептал он мне в ухо. — Вот вернемся в мой кабинет, и обязательно тебя выпорю. А пока, нужно выбираться отсюда.
Спорить не стала, быстренько спустилась на ноги и не выпуская его горячую ладонь из своей, потянула наружу. Собираясь с мыслями, как же мы отсюда будем выбираться, если разрешение на мое освобождение липовое?!
— Может через окно? — ляпнула первое, что пришло в голову, а Гора лишь коротко улыбнулся, но вновь взял себя в руки и стал серьезным.