Удар по своим. Красная Армия. 1938-1941 гг.
Шрифт:
4. Ставка Главвоенсовета приказывает при ходатайствах о снятии тех или иных командиров доносить свои соображения на каких должностях, со снижением в звании или нет, могут быть эти командиры использованы на фронте, а также иметь в виду, что резерв комсостава в распоряжении НКО недостаточен и что наилучшим способом замещения освобожденных должностей Ставка Главвоенсовета считает выдвижение командиров, отличившихся своей работой на фронте.
5. Настоящий приказ довести до командиров полков включительно.
Ставка Главного Военного Совета»15.
Этот приказ Ставки фактически закрепил уже произведенные замены среди высшего эшелона войск, действующих против финской
9-ю армию был назначен комкор В.И. Чуйков. А вместо И.Н. Хабарова 16 декабря того же года на 8-ю армию направили срочно вызванного с Дальнего Востока Героя Советского Союза командарма 2-го ранга Г.М. Штерна. Вместо Г.С. Иссерсона штаб 7-й армии возглавил комдив Н.Е. Чибисов — начальник штаба Ленинградского военного округа. А к В.И. Чуйкову, в 9-ю армию, на штаб пришел комдив Д.Н. Никишев, спешным порядком отозванный со штаба Северо-Кавказского военного округа16.
В ходе финской кампании снимались и понижались в должности и другие командиры. Например, в 47-м стрелковом корпусе, помимо снятого комдива И.Ф. Дашичева, в конце января — начале февраля 1940 г. остро ставился вопрос об освобождении начальника его штаба полковника Т.В. Кудрявцева. Этот вопрос инициировали командарм-9 В.И. Чуйков и начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис, назначенный по совместительству членом Военного совета названной армии. Обвиняли Т.В. Кудрявцева в распространении пораженческих настроений, в плохой организации работы штаба корпуса, а также в сокрытии факта службы в деникинской армии в годы Гражданской войны17.
Как же сложилась судьба снятых, пониженных в должности и воинском звании командиров — И.Н. Хабарова, М.П. Духанова, И.Ф. Дашичева, Г.С. Иссерсона и А.Д. Соколова после окончания войны с финнами, когда победителей щедро награждали орденами, очередными и внеочередными воинскими званиями и должностями? Сразу скажем, что отчасти они получили прощение и частичный возврат прежнего доверия. Например, при присвоении персональных воинских званий в июне 1940 г. (через полгода после их снятия с должности) Михаил Павлович Духанов и Иван Никитич Хабаров стали генерал-майорами. Иван Федорович Дашичев получил такое же звание, но несколько позже — в июле 1941 г. Александра Дмитриевича Соколова восстановили в воинском звании «комдив» и в этом качестве он встретил Великую Отечественную войну, занимая должность командира 16-го механизированного корпуса. Погиб в бою в 1942 г.
Историю Георгия Самойловича Иссерсона следует выделить особо, предварительно предпослав биографическую справку о нем — видном советском ученом, написавшем ряд крупных теоретических трудов («Эволюция оперативного искусства» (два издания), «Основы глубокой операции», «Основы оборонительной операции», «Новые формы борьбы» и др.).
Родился Г.С. Иссерсои в июне 1898 г. в г. Ковно в семье врача. Окончив гимназию в 1916 г., поступил на юридический факультет Петроградского университета. После Февральской революции 1917 г. примкнул к группе социалистов-интернационалистов. В начале 1917 г. был призван на военную службу и направлен на учебу в Петергофскую школу прапорщиков. Последний чин в старой армии — прапорщик.
В Красной Армии добровольно с весны 1918 г. Член ВКП(б) с
1919 г. Участник Гражданской войны. Воевал на Северном фронте в составе 6-й армии, а также на Западном фронте против поляков в
1920 г. В годы войны занимал должности заведующего культурно-просветительным отделом политотдела 6-й армии, комиссара 159-го Онежского стрелкового полка, помощника командира 154-го стрелкового полка.
После Гражданской войны окончил Военную академию РККА (в 1924
В декабре 1933 г. назначен командиром и комиссаром 4-й стрелковой дивизии. С февраля 1936 г. работал заместителем начальника 1-го отдела Генерального штаба РККА. В мае 1936 г. назначен начальником кафедры армейской операции вновь созданной Академии Генерального штаба. Репрессии против элиты Красной Армии задели косвенно его — с сентября 1937 г. он находился в распоряжении Управления по комначсоставу. С мая 1938 г. работал начальником кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба. В 1939 г., в начале войны СССР с Финляндией, с группой преподавателей академии он был командирован на фронт, где вскоре получил назначение начальником штаба 7-й армии.
После освобождения от должности и снижения в воинском звании Г.С. Иссерсон был назначен командиром фронтового кадрового полка. После окончания боевых действий Георгий Самойлович возбудил ходатайство о возвращении его на преподавательскую работу в академию. Этот вопрос, по всей видимости, обсуждался на самом «верху». Так, в личном деле Г.С. Иссерсона имеется записка следующего содержания: «Признать целесообразным допустить к преподавательской работе в Академии Генштаба т. Иссерсона. Поручить т. Ворошилову вызвать т. Иссерсона для дачи ему необходимых инструкций». На записке имеется резолюция И.В. Сталина: «Согласен. И. Ст.».
Там же в личном деле подшита копия приказа Народного комиссара обороны №064 от 10 июня 1940 г. о назначении Г.С. Иссерсона на должность начальника кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба РККА. Однако по каким-то нам неизвестным причинам этот приказ реализован не был и в момент ареста 7 июня 1941 г. полковник Г.С. Иссерсон числился состоящим в распоряжении Народного комиссара обороны СССР.
Обвинялся Г.С. Иссерсон в принадлежности к антисоветскому военному заговору (по показаниям арестованных в 1937—1938 гг.) в поддержании связи с троцкистами, в голосовании за троцкистскую резолюцию в 1923 г., а также в преступных действиях во время советско-финской кампании. Этот последний пункт в обвинительном заключении выглядит в следующей редакции:
«Находясь на финском фронте в должности начальника штаба 7-й армии, Иссерсон не организовал работу штабов и тыла, что явилось одной из причин неудачи атаки укрепленной линии белофиннов на Карельском перешейке, предпринятой 17 декабря 1939 г. и излишних потерь.
Вследствие неправильных расчетов на перегруппировку войск, сделанных Иссерсоном, части 7-й армии прибывали к исходному положению с запозданием...»19
Георгий Самойлович упорно защищался по всем пунктам обвинения. Из них последний (ошибки в руководстве штабом армии) для него являлся наиболее уязвимым. Под давлением старшего следователя Особого отдела батальонного комиссара Добротина он частично признает свою вину, заявив на допросе 10 сентября 1941 г.: «Я признаю себя виновным в том, что все свои оперативные соображения, расчеты были мной составлены без учета действительного состояния войск. Не зная состояния войск, я предложил форсированный срок наступления 17 декабря 1939 года, что было не реально, т.к. стрелковым дивизиям было предоставлено недостаточное время для проведения подготовки к прорыву (1—2 дня)»20.