Удар по своим. Красная Армия. 1938-1941 гг.

Черушев Николай Семенович

Из материалов дела усматривается, что обвинение Плюснина было основано на его показаниях, данных на следствии и в суде, а также на показаниях осужденных по другим делам Ф.С. Бурлачко, А.А. Шилова, Ф.К. Кузьмина, Д.Ф. Попова и свидетелей М.И. Бондаренко, О.П. Малининой и А.А. Попова.

В жалобах и на допросе 16 апреля 1955 г. Плюснин от своих показаний, данных на следствии и в суде, отказался и заявил, что они были получены от него в результате применения незаконных методов ведения следствия.

Из материалов дела видно, что следствие по

делу Плюснина проводилось с 22 ноября 1941 года по 15 августа 1951 года.

Бывшие работники НКВД Лихачев и Комаров, принимавшие участие в расследовании дела Плюснина, впоследствии были осуждены за фальсификацию следственных дел и применение незаконных методов ведения следствия.

Бурлачко Ф.С., Шилов А.А., Кузьмин Ф.К. и Попов Д.Ф., которые якобы вместе с Плюсниным занимались антисоветскими разговорами, были осуждены необоснованно и дела в отношении их в настоящее время прекращены.

Не могут служить достаточным доказательством виновности Плюснина и показания свидетелей Бондаренко, А.А. Попова и Малининой. Показания Бондаренко противоречивы и не подтверждаются другими материалами дела и дополнительной проверки.

В показаниях Малининой от 10 ноября 1941 г. записано, что Плюснин и Бурлачко недостойно вели себя на митинге 7 ноября

1941 г., и ничего не говорится о каких-либо антисоветских высказываниях с их стороны.

На допросе 23 июля 1956 г. Малинина отказалась от этих показаний и заявила, что ей ничего не известно о поведении Плюснина на митинге.

Свидетель А.А. Попов 10 ноября 1941 г. показывал, что Бурлачко и Плюснин, будучи пьяными, на митинге 7 ноября 1941 г. допускали в разговоре между собой антисоветские высказывания. Однако на допросе 27 июня 1956 г. Попов существенно изменил свои показания и заявил, что критические высказывания Плюснина не носили антисоветского характера.

В материалах дела указано, что в 1930 г. Плюснин занимался антисоветскими разговорами вместе с Матвеевым и Морозовым, а в 1941 г. с Харламовым, Чернышевым и Дьяковым. Между тем Морозов, Харламов и Чернышев к уголовной ответственности не привлекались, а Дьяков обвинялся в антисоветской деятельности необоснованно и дело о нем в настоящее время прекращено.

Морозов и Харламов, будучи допрошены в 1950 г., заявили, что в их присутствии Плюснин антисоветскими разговорами не занимался.

По сообщению Центрального архива Красной Армии Плюснин в период гражданской войны принимал активное участие в боях против врагов Советского государства и за отличия в боях награжден тремя орденами Красного Знамени.

Генералы Курдюмов, Чанышев, Веревкин-Рахальский, Рубцов и Марков, знавшие Плюснина по совместной службе в Советской Армии, дали о нем положительные отзывы.

Таким образом, в процессе проверки установлены новые обстоятельства, свидетельствующие о том, что Плюснин был осужден необоснованно.

Ввиду изложенного и соглашаясь с представлением. Пленум Верховного Суда СССР

ПОСТАНОВЛЯЕТ:

Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР

от 19 октября 1951 года и постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26 февраля 1954 года в отношении Плюснина Николая Ивановича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о нем прекратить за недоказанностью обвинения.

Председатель А. Горкин

Секретарь Б.Богачев

Верно: Военный прокурор-инспектор отдела ГВП

полковник юстиции

(Пышкин)

29 сентября 1980 г.»³⁰.

После реабилитации и восстановления на военной службе

Н.И. Плюснин в феврале 1958 г. был уволен в запас, как выслуживший установленный срок службы. Умер в Москве 22 июля 1967 г.

Обвинения, предъявленные генералам Г.А. Аргладерову, Ф.С. Бурлачко, А.А. Глазкову, Ф.К. Кузьмину, А.Я. Соколову, по сути своей почти ничем не отличались от тех, что были предъявлены Н.И. Плюснину (пораженческие настроения, клевета на руководителей партии и правительства, восхваление германской армии, умаление роли командиров, техники и вооружения Красной Армии и др.).

Все то, в чем обвиняли арестованных преподавателей академии, на самом деле было отражением действительного положения дел. Например, генерал-майор А.А. Глазков говорил, что причиной отхода Красной Армии от границы и до самой Москвы является то, что ее высший командный состав не справился с задачами руководства войсками, а кадры соединений и объединений не подготовлены к ведению современного боя. Рассказывая собеседникам о том, что часть пополнения, прибывшего на фронт из Орловской области, разбежалась при первой же встрече с противником, Глазков заявил, что «орловский мужичок не желает воевать»³¹.

Арестованных генералов во время следствия подвергали массированному физическому и моральному воздействию, в результате которого они вынуждены были клеветать на себя и на других, сочинять показания, «похожие на правду». Жалобы в надзирающие над следствием и в другие высокие инстанции последствий не имели. Например, Федот Семенович Бурлачко направил несколько писем в адрес наркома обороны, которые так и остались без ответа. В одном из них Бурлачко писал: «Все мои показания, данные на следствии, — ложь, вынужденная насилием, побоями, карцером, лишением сна и угрозами». Другой генерал, — Г.А. Армадеров, в заявлении в ЦК ВКП(б) сообщал: «Физические методы воздействия довели меня до полного безразличия, до полного морального уничтожения».

Следствие по делу бывшего старшего преподавателя кафедры конницы Военной академии имени М.В. Фрунзе генерал-майора Г.А. Армадерова длилось также почти десять лет, как и по делу

Н.И. Плюснина. Судила его Военная коллегия 19 октября 1951 г. Она признала Г.А. Армадерова виновным в том, что он в 1922— 1926 гг., зная о принадлежности отдельных лиц комначсостава Украинского военного округа к антисоветской организации, не донес

об этом органам советской власти. А также в том, что находясь в