Удар шаровой молнии
Шрифт:
Очнулась она оттого, что кто-то включил свет.
– Спишь? – раздалось над самым ухом.
– Сколько времени? – спросила Аида, еще до конца не разобравшись, где она находится и с кем разговаривает.
– Второй час ночи.
Голос был мужской, но какой-то сдавленный.
– Если хочешь спать, я уйду.
Теперь голос немного оживился, в нем даже появились радостные нотки.
– Поговорим завтра.
– Погоди-ка! – Она сейчас испортит ему праздник, только надо прийти в себя. – Я сейчас.
Аида умылась ледяной водой, а вернувшись в комнату,
– Мама сказала, что ты хочешь срочно меня видеть, – неохотно начал Родион.
Она никак не может привыкнуть к его безбородому лицу. Рыжая бородка делала его похожим на фараона. Аида раньше любовалась этим выразительным, одухотворенным лицом. Теперь оно стало каким-то повседневным, обывательским, чуть одутловатым, с наметившимся вторым подбородком. А все эта недорезанная поэтесса! Она заставила брата сбрить бородку, которая ему очень шла и скрывала… Впрочем, этого уже ничем не скроешь! Родион меняется на глазах. Из фараона превращается в какое-то паразитическое насекомое. Так, по крайней мере, ей кажется.
– А ты как думаешь? Приехал – и ни словом не обмолвился.
– Ты не спрашивала.
– Я не хочу при чужих обсуждать наши дела.
– Аленушка – не чужая, она скоро станет моей женой. И потом мы с ней вместе продавали квартиру.
– И что, успешно?
– Разумеется.
– Как-то слишком быстро. Ты действовал через агентство?
– Я похож на идиота? Квартиру купил сосед.
– Какой сосед? – встрепенулась она.
– Такой пожилой дядька с красной рожей…
– Не помню такого.
– Ты знала всех соседей? – Родион усмехнулся, но она вдруг почувствовала, что за этой усмешкой скрывается страх. Кого он боится? Неужели ее? Не может быть. – Он живет наверху. Сделает дырку в полу, пристроит лестницу, и будет у него двухэтажная квартира. – Там панель, – напомнила Аида.
– Чепуха! Таким живчикам «нет преград ни в море, ни на суше».
– Обо мне никто не спрашивал?
– Много о себе воображаешь, сестренка.
– Хорошо, – вздохнула она. Его фальшивая игра теперь была для нее очевидна, но Аида не понимала, для чего или для кого он так старается. – Сколько выручил денег?
– Десять тысяч.
– Всего? Она стоила в три раза дороже!
– После кризиса цены упали, – невозмутимо констатировал Родион.
– Где деньги?
Он выдержал паузу, а потом выпалил на одном дыхании:
– Я полагал, что ты подаришь их нам на свадьбу.
– Это мои деньги, Родион, и мне решать, что с ними делать, – ее душил гнев, но она не давала ему вырваться наружу, а только тяжело дышала и смотрела все время в одну точку, на продранный носок его тапочки. Даже такая мелочь, как тапочки, куплена на ее деньги. И босячка тоже пользуется ими! – Если ты решил жениться, то сначала подумай о жилье и пропитании для своей будущей жены. На мою помощь больше не рассчитывай.
Достаточно того, что твоя мама полностью находится на моем содержании.
– Аидка, я тебя
– Я тебя тоже…
– Это твое окончательное решение?
– Тебе тридцать один год, Родя. Пора начинать самостоятельную жизнь.
Посмотри на своего друга Марка. Как видишь, некоторые обходятся без богатых сестренок.
– Хватит читать мне нотации! – вдруг повысил голос он. – Меня с пеленок учат жизни! Отец, мама, школа, институт… Ты бродяжничала семь лет, так? Тебя учила жизни сама жизнь. В этом, конечно, твое преимущество. Но зачем ты объявилась? Зачем вызвала меня в Екатеринбург? Зачем отправила в Питер? Зачем поселила меня в этой роскоши? Зачем сейчас выставляешь на улицу? Объясни, где логика твоих поступков?
– Я мечтала о большой, дружной семье. Вот и вся логика. Никого я так не любила, как прабабушку и тебя. Я хотела, чтобы вы всегда находились рядом.
Наверное, глупо, потому что из осколков не склеить ничего. Во всяком случае, я дала тебе шанс. Ведь мужчина должен быть опорой семьи, не так ли? Спроси об этом у Патимат. Я ждала долго, почти два года, но ты на глазах превращался в нахлебника. Ты, может, думаешь, что деньги мне сыплются с неба? – Она посмотрела ему в глаза. – Ты действительно так думаешь?
Родион молчал. По его лицу пробежала судорога.
– Знаешь, – сказал он, – а я не отдам тебе этих денег.
Аида снова почувствовала, что за его словами кроется страх. И не просто страх, а страх первобытный, страх самосохранения. – Значит, ты у меня их украдешь?
– Возьму взаймы. Нам ведь надо как-то жить. Снять квартиру, чем-то питаться – потом я верну. Честное слово, верну.
– Потом у вас пойдут дети, ты будешь приходить ко мне и клянчить. Без конца клянчить. – В ее голосе звучало презрение к нему, когда-то любимому брату – Перестань! – махнул он рукой. – В нашей больнице много семейных врачей, и все они как-то живут.
– Они умеют жить. Они не тратят две зарплаты разом на какую-нибудь книжицу в кожаном переплете. Они не влезают в долги в надежде, что сестра рано или поздно заплатит по векселям.
– Прямо какая-то сцена из Островского! – попытался пошутить он. – Самый актуальный сейчас писатель. Все возвращается на круги своя. Так вот живешь и думаешь, что жизнь твоя – вещь уникальная, целомудренная, никем никогда не пройденная, а оказывается, всего-навсего играешь в старой пьесе Островского, да еще время от времени забываешь роль и не помнишь дальнейших коллизий…
– Нет, Родя, я совсем из другой пьесы…
– Что это, Аидка? – Он наконец заметил, что она держит в руке какой-то предмет.
– Это, Родя, пистолет «Макаров» с глушителем. Он заряжен.
– Неужели ты выстрелишь в меня? Ты способна убить?
– Почему нет? Ведь ты способен украсть.
– И что потом? Ведь тебя посадят?
– Как ты наивен, брат! В соседней комнате спит твоя невеста. Все будет выглядеть так, будто она свела счеты с жизнью, а перед этим прикончила своего жениха. Следствие разберется в мотивах. – Аида дала ему время прийти в себя, а потом спокойно приказала:
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
