Удар судьбы (Велисарий - 4)

Дрейк Дэвид

"И, кроме того, они провели последние шесть месяцев, сражаясь против раджпутов, - задумчиво сказал Эйд.
– Невозможно не перенять у них хоть сколько-то рыцарства, даже самому грубому драчуну, которого взяли в армию с ипподрома в Константинополе".

Взгляд Велисария упал на груду трупов в углу. Тело командующего гарнизоном малва лежало сверху. Велисарий сам положил его туда, пронзив мечом сердце, после того как враг не успел достаточно быстро, заикаясь, объявить о сдаче.

На мгновение Велисарий пожалел

о том ударе меча. Он мог разооружить противника. Но спас его от камеры пыток.

Он отмахнулся от этой мысли. Сделал глубокий вдох и подавил ярость, кипящую где-то глубоко внутри. Это не время для ярости. Если уж ему самому достаточно трудно контролировать ярость, то что говорить о ментальном состоянии его войск.

"Эту ярость нельзя остановить, - подумал Велисарий.
– Но ее обязательно нужно контролировать".

Он повернулся к военачальникам. Все они смотрели на него. С уважением, но прямо в лицо.

Велисарий заставил себя улыбнуться.

– Я не спорю по этому вопросу, Маврикий. Но если это выйдет из-под контроля, если люди...

– Не беспокойся об этом, - резко перебил Маврикий и покачал головой. Он показал на ряд выставленных на полке амфор.
– Насколько мне известно, это единственное оставшееся в Харке спиртное, которое не разлили по улицам. Чаще всего люди сами от него избавляются, даже до того, как им прикажут. Никто не хочет, чтобы кто-то из малва убежал, поскольку какой-то ублюдок оказался слишком пьян, чтобы их заметить. Что касается женщин...

Он пожал плечами. Кутзес спустил ноги со стола и прошелся к полке. Когда он начал снимать амфоры с полки и выбрасывать на ближайшую улицу, то сказал:

– Единственная проблема, полководец, заключается в том, что любая женщина в Харке, которой удалось не попасть в бордель - если она оказалась при гарнизоне или с каким-то офицером - бросается сегодня ночью на римских солдат.
– Первые звуки разбивающихся на улице внизу амфор долетели до них. Не могу их винить. Они сделают все, чтобы выбраться отсюда. И я бы сделал.

Покончив с последней амфорой, он повернулся назад и улыбнулся.

– Даже если бы это означало носить кличку Кутзес-На-Содержании-У-Педераста до конца жизни.

Велисарий усмехнулся вместе с другими офицерами.

– Хорошо, - сказал он.
– Меня это не волнует. Я знаю: мои солдаты - не святые или не монахи. К завтрашнему дню к нашим войскам привяжется обычная компания, которая следует за армией. Пока к женщинам относятся прилично и люди не пьют, я удовлетворен. Когда мы будем уходить, то заберем с собой женщин. Тех, кто захочет, мы постараемся воссоединить с семьями.

– У большинства из них не осталось семей, - заметил Бузес.

– За исключением нас, - добавил Маврикий.

Серые глаза хилиарха были мрачными, как смерть. Он большим пальцем показал на окно. Теперь, после

того как звуки разбивающихся амфор прекратились, снова слышались крики.

– Говорю тебе, полководец, - расслабься. Это не звуки города, разграбляемого вышедшими из-под контроля войсками, насилующими, пьющими и поджигающими все подряд. Это просто звуки, производимые палачом, делающим свое дело.

Через мгновение Велисарий кивнул. Он решил, что Маврикий прав. Сфокусированную ярость армии он мог контролировать.

Он хлопнул в ладоши. Резкий звук отдался эхом в помещении и тут же привлек внимание офицеров.

– Тогда давайте займемся остальным, - он повернулся к Васудеве.
– Как дела с судами?

Васудева погладил волосы. Удовольствие, которое он явно получал от поглаживания длинных волос, почти заставило Велисария рассмеяться.

– Последняя информация, которую я получил от Кирилла - примерно полчаса назад, - заключалась в том, что все грузовые суда захвачены. За исключением одного, которому удалось уйти от причала до того, как до него добрались греки. Конечно, большинство галер тоже ушли.
– Кушан пожал плечами.

– Не было способа остановить суда до того, как они добрались до галер, патрулирующих выход из гавани. Поэтому Кирилл их не тронул. Как он говорит, у нас в любом случае больше судов, чем нужно, а он не хотел рисковать взрывом или дрейфующим, охваченным огнем судном.

– Боже, нет!
– воскликнул Бузес. Молодой офицер слегка содрогнулся. Харк был городом из камня и кирпича. Он не сгорит быстро и легко, если сгорит вообще. Но он также являлся гигантской пороховой бочкой - в нем хранились боеприпасы для планируемого малва покорения Персии.

– Греки еще не обыскивали суда, - продолжал Васудева.
– Хотя, как я предполагаю, к этому времени они, вероятно...
– Он замолчал, услышав шаги. Затем махнул рукой.
– Но пусть он сам нам расскажет.

В дверь заходил Кирилл. Как только он вошел, его взгляд упал на груду трупов в углу.

– Слишком легко отделались, свиньи, - пробормотал он. Потом повернулся к Велисарию и сказал: - Мы начали поиски. Все выглядит хорошо. К счастью для нас, никто из жрецов не находился на судах.

Велисарий боялся этого больше всего. Некоторые из огромных кораблей, стоявших на причале в гавани, были нагружены порохом. Фанатичный жрец на борту одного из них, если бы не сомневался в захвате, поджег бы груз. Взрыв вполне мог бы разрушить гавань, и вместе с ней - путь к отступлению для римлян.

– Больше ничего?
– спросил полководец. Кирилл улыбнулся.

– На борту находились только матросы. После того как мы штурмовали несколько судов, остальные стали договариваться о сдаче. После того как мы удостоверились, что все суда стоят у причалов и должным образом закреплены...