Удар судьбы (Велисарий - 4)

Дрейк Дэвид

– Пошли дела, - потирая руки, пробормотал он. Аджатасутра поднял глаза от шахматной доски.

– Что это тебя так возбудило?

Нарсес уставился на него. Улыбка сошла у него с лица, ее заменило странное выражение, почти на грани грусти.

– Ты стал мне, как сын, - резко сказал Нарсес.

Лицо Аджатасутры ничего не выражало. Мгновение, не больше. Затем появилась хитрая улыбка.

– Это не совсем успокаивает, Нарсес. Насколько я помню, когда ты в последний раз удочерял духовного отпрыска, ты попытался ее

убить.

Нарсес махнул рукой.

– Не сразу, - возразил он.
– Фактически через много лет. Кроме того...

Евнух сел на стул напротив Аджатасутры. И уставился на шахматную доску.

– Кроме того, ситуация несравнима. Она была императрицей. А ты - просто бедный авантюрист.

Аджатасутра фыркнул. Нарсес бросил взгляд на небольшой сундук в углу шатра.

– Ну... относительно бедный.

Наемный убийца скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Почему бы тебе не спросить прямо, Нарсес? Если ты хочешь знать, кому я предан, просто спроси.

Евнух открыл рот. Закрыл. Аджатасутра рассмеялся, довольно весело.

– Боги! Не хотелось бы мне жить в твоем разуме. Ты просто не можешь этого сделать, не так ли? Не можешь спросить прямо?

Нарсес открыл рот. Закрыл.

Все еще посмеиваясь, Аджатасутра покачал головой.

– Расслабься, старик. Как ты и сказал, я - авантюрист. И я не могу представить кого-то, кто обеспечит меня большим количеством авантюр, чем ты.

Нарсес вздохнул.

– Спасибо, - прошептал он и скривил рот.
– Это для меня многое значит, Аджатасутра. Независимо от того, способен я это сказать или нет.

Аджатасутра мгновение смотрел на евнуха.

– Хотя я поставлен в тупик. Почему внезапное беспокойство?
– Наемный убийца кивнул на вход в шатер.

– Я не уловил ничего из вашего разговора с Дамодарой. Но слышал последнее предложение. "Я не разрешаю тебе ничего делать, Нарсес". Для меня это прозвучало вполне определенно.

Нарсес фыркнул.

– Ну ты прямо новичок! Ну просто невинное дитя!
– он склонился вперед.
– Ты на самом деле должен научиться правильно формулировать предожения, Аджатасутра. "Я не разрешаю", мой мальчик, не означает то же, что "Я тебе запрещаю".

Глаза Аджатасутры округлились. Нарсес снова фыркнул.

– Кстати, через шесть ходов мат, - добавил евнух.

Приветствие и жалоба

От Харка осталось немного, когда Велисарий с Антониной вернулись из Асэба несколько недель спустя. Но персам удалось спасти достаточно от причала, чтобы там смог встать их корабль.

Император Хусрау ждал там, чтобы встретить их вместе с Баресманасом, Курушем и Агафием. Персы радостно улыбались. Агафий - нет.

Персы вежливо разрешили Агафию встретить полководца первым. Бывший командующий греческими катафрактами прохромал вперед, помогая своей деревянной ноге парой костылей.

– Ну и оставил ты мне подарочек, - проворчал он, как

только к нему подошел Велисарий.

Велисарий огляделся по сторонам и нахмурился.

– А что ты ожидал? Ты знал, что я намереваюсь разрушить город.

– Не это, - фыркнул Агафий.
– Я имел в виду гневные письма, которые я получил от императрицы. Феодора хочет узнать, как я мог быть таким неосторожным. Как позволил персам выяснить технологию изготовления пороха.

– О - это, - Велисарий похлопал Агафия по плечу.
– Надеюсь, ты меня прикрыл?

Агафий пожал плечами.

– Конечно, почему нет? Я все еще знаю, как печь хлеб, на тот случай, если меня уволят с позором.
– И добавил мрачно: - При условии, что она позволит мне сохранить голову.

Велисарий повернулся к Антонине.

– Как я понимаю, вы никогда не встречались. Антонина, познакомься с одним из моих лучших военачальников. Агафий, это моя жена. Я также должен упомянуть, что она еще и лучшая подруга Феодоры.

Агафий протянул руку.

– Ну. Я определенно рад познакомиться с вами.

Сожаление и приветствие

Гораздо позднее тем вечером, после того, как ушли Хусрау и сопровождающие его лица, Велисарий лениво потянулся.

– Надо кое-что признать, имея персов в союзниках, - объявил он и с восхищением обвел глазами роскошно украшенный шатер, который им предоставил персидский император.

Антонина улыбнулась.

– Прекрати, солдат. С каких это пор тебя стала беспокоить роскошь? Тебе просто нравится мысль, что дехганы бьют кого-то другого, и все.

Велисарий ответил на улыбку.

– Да, да, - признал он.
– Радостно думать, как малва пытаются отступать, а эти гнусные ублюдки лезут и лезут на них.

Через мгновение его веселость стала спадать. Через короткое время ушла совсем.

– Это не твоя вина, любовь моя, - мягко сказала Антонина. Велисарий выдохнул.

– Нет. Не моя. И если бы мне пришлось сделать это снова, то я не колебался бы ни минуты. Но...
– он вздохнул.
– Большинство из них - просто крестьяне, Антонина. Не более двадцати тысяч когда-либо доберутся до своих семей в Индии. Хусрау и Куруш будут гнать их нещадно. По всему пути до долины Инда.
– Велисарий потер лицо.
– А если новые боевые корабли Эона смогут удерживать малва от выгрузки припасов на побережье, то и десять тысяч не выживут.

"Это не твоя вина", - пришел ментальный импульс от Эйда.

Велисарий покачал головой.

– Дело не в этом, Эйд, Антонина. Меня не беспокоит вина. За смерть солдат надо винить малва, точно так же как и за преступления, которые совершили эти солдаты, пока находились в Персии. И никого больше.

Его руки сжались в кулаки.

– Это просто...

Велисарий повернул голову и уставился в огонь лампы.

– Просто временами я на самом деле жалею, что не стал кузнецом.