Ударная волна
Шрифт:
Для британцев тоже нашлись расселины. Одних одолели болезни, других сгубили несчастные случаи. Некоторые расстались с жизнью, чересчур далеко отойдя от стоянки и попав в неожиданную бурю или замерзнув на ледяном ветру. Поразительно, но могилы их хорошо обозначены. Команды китобойных судов, попавших во льды, оставались на острове до весны в ожидании, когда море очистится. Они-то и высекали надписи на скалах. К тому времени, когда в 1933 году британцы закрыли стоянку, шестьдесят человек навеки обосновались в этой до жути безрадостной местности.
Китобои и представить себе не могли, что наступит день,
Пассажиры круизного судна «Снежная королева» ничего жуткого на Сеймуре не находили. Защищенные комфортом плавучего дворца, они видели далекую, пустынную, загадочную землю, вырастающую из воды. Если они что и чувствовали, так только страстное любопытство — в особенности потому, что оказались в первой волне туристов, которым предстояло опробовать Сеймур. Это была третья из пяти запланированных остановок (лайнер следовал от острова к острову, огибая мыс). Рекламный проспект сулил незабываемые впечатления.
Многие из туристов успели побывать в Европе и на Тихом океане. Им приелась стандартная экзотика. Они жаждали чего-то воистину необычного. Их тянуло посетить край света, чтобы хоть этим выделиться на фоне приятелей и соседей.
Пока они, сгрудившись на палубе возле пассажирского трапа, нацеливали объективы фотоаппаратов и кинокамер на пингвинов, Мэйв Флетчер обходила толпу, проверяя, каждый ли оделся в яркую оранжевую непромокаемую куртку и спасательный жилет, выданные персоналом лайнера.
Мэйв двигалась с грацией, характерной для тренированного человека. Ростом она не уступала большинству мужчин на корабле. Ее волосы, заплетенные в две длинные косы, желтели, как ирисы летом, а глаза синели, как глубокое море. У нее были высокие скулы и приветливая улыбка, выдававшая крохотную щель между верхними передними зубами. Смуглая кожа свидетельствовала о крепком здоровье и любви к времяпрепровождению на свежем воздухе.
Мэйв недоставало трех лет до тридцати. Окончив вуз и получив диплом магистра по зоологии, она три года изучала повадки полярных птиц и зверей. Вернувшись домой, в Австралию, она начала преподавать в Мельбурнском университете. У нее была наполовину готова докторская диссертация, когда компания морских круизов «Рупперт энд Саундерс» из Аделаиды предложила ей должность экскурсовода и руководителя туристической группы. Перед Мэйв открылась возможность поднакопить денег для того, чтобы, не отвлекаясь на преподавание, завершить работу над диссертацией. И, бросив все, Мэйв устремилась к великому белому континенту.
На этот раз на борту лайнера кроме команды находились девяносто один турист и четыре экскурсовода, включая Мэйв. Поскольку на Сеймуре имелись гнездовья пингвинов, становище английских китобоев и кладбище норвежских исследователей, остров был объявлен исторической достопримечательностью и природным заповедником. Дабы уменьшить ущерб от нашествия непрошеных гостей, пассажиров доставляли на берег отдельными
Мэйв выпало сопровождать первую партию из двадцати двух человек. Она сверялась со списком, пока возбужденные путешественники сходили по трапу в «зодиак» — резиновую надувную лодку. Когда она, двинувшись за последним экскурсантом, спустилась на несколько ступенек, ее остановил Тревор Хайнс, первый помощник капитана. Довольно привлекательный для женских глаз, Тревор был настолько стеснительным, что чувствовал себя неловко среди пассажиров и потому редко покидал мостик.
— Попросите ваших подопечных не бить тревогу, если они увидят, что судно уходит в море, — сказал он Мэйв.
— Но почему оно должно уйти?
— Милях в ста отсюда собирается шторм. Капитан не хочет подвергать пассажиров болтанке больше положенного. Но и не намерен лишать их удовольствия подольше побыть на берегу. Он думает отплыть километров на двадцать, высадить другую группу у колонии тюленей, потом вернуться и забрать вас в назначенное время.
— То есть спровадить на берег вдвое больше народу за половину времени.
— Таков замысел. Это позволит нам оказаться в довольно спокойных водах пролива Брансфилд до того, как тут разразится шторм.
— А я-то гадала, почему вы на якорь не становитесь.
Мэйв нравился Хайнс. Он был единственный из судовых офицеров, который не пытался сладкими посулами заманить ее в свою каюту после ночных посиделок.
— Буду ждать вас через два часа, — сказала она, прощально взмахнув рукой.
— Портативный передатчик у вас с собой?
Мэйв показала на приборчик, закрепленный у пояса:
— В случае чего вы узнаете обо всем первым.
— Передайте от меня привет пингвинам.
— Всенепременно.
«Зодиак» заскользил по зеркально гладкой воде. Мэйв принялась за исполнение служебных обязанностей.
— Остров Сеймур первым увидел Джеймс Кларк Росс в тысяча восемьсот сорок втором году. Сорок норвежских исследователей высадились здесь, когда их корабль затерло во льдах. Они погибли в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году. Мы осмотрим места, где они провели два года и где упокоились.
— Они жили вон в тех домиках? — спросила дама лет под восемьдесят, указывая на ветхие строения возле небольшой бухты.
— Нет. То, что вы видите, — стоянка британских китобоев. Мы сходим туда после того, как прогуляемся к пингвинам.
— На острове живет кто-нибудь?
— На северной оконечности острова расположена аргентинская научно-исследовательская станция.
— Далеко?
Мэйв снисходительно улыбнулась:
— Километрах в тридцати.
«Ну вечно в группе отыщется кто-то с пытливостью ребенка!» — подумала она.
Вода вокруг была настолько прозрачная, что виднелось скалистое дно. Тень от «зодиака» бежала по нему на глубине семи метров. Море плавно подбиралось к суше. Над ним большой снежинкой парил буревестник.