Ударная война
Шрифт:
– Товарищ генерал…
– Не пререкаться, полковник. Молчать! – Секретарь еле удержался от грубости, вовремя остановившись. Закурил новую сигарету и двинулся к ожидающей его машине, напоследок бросив через плечо:
– Ищи боеголовку, полковник. Землю носом рой, но ищи. А нет, так… так – под трибунал…
Сев в машину, генерал стряхнул с плаща капли воды. Окинул взглядом весь этот бардак, именуемый секретным военным объектом, выругался сквозь зубы. Потом, тронув водителя за плечо, приказал:
– Давай в город. В гостиницу. Персонал наверняка больше знает, они наблюдательнее…
–
В гостинице уже работали несколько человек из военной прокуратуры. Двери номеров, в которых останавливались выходцы с кавказских республик, были открыты, эксперты добывали отпечатки пальцев. Тут же находилась и регистраторша, которая была в тот день за стойкой и помнила этих самых «чурок», как их привыкли здесь называть. В который уже раз, наверное, отвечала на одни и те же вопросы следователя.
Генерал зашел в номер, огляделся в поисках стула, но не найдя такового, сел на кровать, собираясь послушать, что женщина говорит.
А говорила она такое:
– Я поначалу и не думала на этих, что они несколько номеров снимут. Обычно же всей толпой в одной комнате селятся, а тут…
Развела руками…
Следователь отметил что-то в своем блокноте. Задал еще вопрос:
– О чем они говорили, не помните?
– Я их спросила, чем торгуют. Говорят, что виноградом. Обещали угостить, кстати.
Следователь указал на пакеты, что так и лежали в номере, те самые, что купил Гога.
– Этот?
– Ну наверное, откуда же мне знать, – регистраторша пожала плечами. – Виноград, он и есть виноград…
– А лица, внешность запомнили?
– Где уж тут запомнишь? Они все на одну рожу, только одежда разная.
Генерал еще немного послушал, не прерывая, потом вышел из номера. Прокуратура неплохо работала, мешать не стоило. Только вот что-то подсказывало, что устанавливать личности бесполезно. Либо документы поддельные, либо и вовсе задействованные в нападении ни разу по милицейским сводкам не проходили, кроме лишь Хабиба. Да и сам боевик вряд ли какую-то зацепку даст. Теперь найди его, наверняка уже все нападавшие умотали подальше отсюда, времени для этого у них было предостаточно. А раз скрылись, то теперь жди, где с боеголовкой вынырнут, да так вынырнут, что мало не покажется никому. Смертники с поясами взрывчатки детской шалостью выглядеть будут…
Навстречу попался какой-то майор. Тяжело дышал и вспотел, словно пробежал не меньше десяти километров. Завидев генерала, оправил форму, подошел и, козырнув, доложил:
– Товарищ генерал, местные охотники обнаружили пропавший грузовик в пятнадцати километрах к северо-востоку. Говорят, что там полно трупов. Опергруппа уже готова, ждем вашего решения. Вертолет на аэродроме.
Секретарь освобожденно вздохнул; общая картина мало-мало начинала проясняться, еще немного, и можно будет строить реальные предположения насчет дальнейшего пути похищенной боеголовки. Оглядел майора с ног до головы, бросил коротко:
– Веди.
«Пищевоз» стоял с краю обширной поляны, укрытый маскировочной сеткой. Такой действительно с воздуха не обнаружишь, и конкретно повезло, что грузовик обнаружили местные жители.
Генерал отошел от вертолета, придерживая кепку. Приблизился к двоим местным охотникам, именно они звонили в местное УВД и сообщили о своей находке. Пожал руки в знак приветствия и благодарности.
– Как нашли, мужики?
– Случайно наткнулись. Думали, что учения тут проводят, а в кузов глянули… какие, к чертям, учения, там трупов до жути. И все кавказцы…
Генерал подошел к машине, заглянул. Тут же отвернулся и отошел подальше; кровища аж с борта стекает, лежат вповалку, жуткая картина.
Следом заглянул майор. Тоже быстро отошел от машины…
– Что же это… кто ж их так?
Генерал усмехнулся, совладав с собой.
– Кто бы ни был, а задачу они нам упростили.
– О чем вы, товарищ генерал?
– О том, что это не чеченцы сперли боеголовку. Их просто использовали как отвлекающий маневр. И если бы этот грузовик не нашли так быстро, искать бы нам пришлось очень долго.
Секретарь Совета безопасности вернулся из Томской области в Москву в мрачном настроении. Несколько дней прошло, а о похищенной боеголовке известно только то, что сперли ее не чеченцы. Президент, как узнал, долго ругался и пригрозил всех поувольнять, к чертям. Настроение еще больше ухудшилось, когда секретарь прочитал доклады резидентов по всему ближнему зарубежью; ни слова о готовящихся сделках, в которых бы промелькнуло похищенное, словно те, кто устроил нападение на законсервированную шахту, сперли боеголовку для себя и спрятали ее неизвестно где. Если уж воровать, то для чего еще, как не для сбыта?
Секретарь сидел у себя в кабинете и растерянно вертел в руках зажигалку. Вот-вот должен был подъехать директор ФСБ, может, он хоть чем-нибудь порадует, не зря же такое кресло занимает. Поднимет связи, зашлет агентов, подключит весь огромный штат своего ведомства, и наверняка что-то да всплывет, должно всплыть, должно. Иначе совсем хреновые дела – в родной стране воруют все подряд, даже атомные боеголовки, и никто этому помешать не может, докатились. Так, глядишь, и весь ядерный арсенал Родины разворуют за несколько лет, ну а там и за авиацию примутся, за корабли, за остатки танковых войск, все растащат. Вот дела…
Зажигалка выпала из руки. Секретарь поднял ее, положил на стол.
Кто мог украсть? Кому нужна боеголовка? Если не чеченцы, то кто еще может использовать такое оружие в своих интересах? Чеченцам что – теракт устроить или напугать кого-нибудь. Но на этот раз похитили вовсе в непонятных целях, неизвестно кто вдобавок, и теперь жди, что из этого последует. Либо в Америке полыхнет, либо где-то в Европе, либо – вовсе в России. Хотя нет, в России не должно, не стали бы отвлекающий маневр с чеченцами устраивать, просто бы сперли и отправили в ближайший крупный город для подрыва. Тут что-то другое, похоже, неведомые похитители намереваются замести следы, оборвать все связующие нити, дабы их и не пытались искать.