Удел мой - воровать!
Шрифт:
— Ты тоже. Аминь.
Трубки отключились.
— Всё–таки Сикорский. Сука компьютерная, – проговорил генерал ФСБ, слушающий запись разговора. – Кому же он, падло, толкает продукт. Пока не выяснили, никого брать нельзя.
***
Две молодые женщины, лет эдак семнадцати,
Ну, что, милая, как я тебе в этом прикиде?
— О! Жанна, супер!!!
— И знаешь, где взяла?
— Где?
— В бутике на Тверской.
— И сколько?
— Ноль. Ноль баксов, ноль евро, ноль рублей, ноль траханья… Ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха!!!
— Ты чё, украла что ли?
— Ага! Ха–ха–ха! Украла, стибрила, уволокла… А лохи продавцы только на мои ноги смотрели. Смотрели–смотрели, смотрели–смотрели и… ха–ха–ха… недосмотрели!
— Ну, твой прикид на двадцать косарей тянет.
— Больше. Сорок пять.
— Сорок пять!
— Даже с хвостом. А знаешь, Лола, я тебе кое–что скажу. Весь мой прикид прикинут таким образом. Меня тётка приучила брать продавцов на понты. Я за последние годы, вообще ничего не купила, а только воровала! – Вздохнула. — Сладкое слово Свобода! Ты знаешь, как себя чувствуешь, когда украдёшь и не попадёшься? Ой, Лолка, это круче кокса. Да и дешевле намного. Посмотри – сорок пять косарей за десять минут. А? Ништяк?
— Лола со вздохом осмотрела платье Жанны. Сказала:
— Да я тоже ничего не плачу. Меня трахают депутаты. Двое сразу. Но – пятьсот баксов за сеанс. Зад, правда, частенько побаливает. Они норовят во все отверстия. Но – ничего. Лаве даром не приходит. Оно ползёт медленным ползком. Но почти всегда не к тебе, а кому–то другому.
— Так ты лежишь под депутатами? – изумилась Жанна. – А муж?
— Ест груши.
— Ааа… Ты тоже пристроилась… Да покруче меня… Подставь меня, Лолка! Я буду работать вдвойне. Мне хватит и три сотни. А мужиков пусть хоть с десяток будет. От моего Серёги не убавиться, да и от меня тоже.
—
— Хорошо, хорошо… Когда будем знакомиться с шефом?
— Если желаешь, сегодня. Но он будет тебя сразу трахать.
— Да господи, пускай…
***
Сикорский навалился на Жанну и упорно добивался конца высокооплачиваемого процесса. Рядом пристроился его секретарь, тоже не теряющий время.
— Ах… Ооооо… Ах…. А–а–а–а–а–а–а–а–а!!! – валяла дуру Жанна, думая о зарплате в пятьсот долларов, лежащей стопкой на столике.
Но всё равно воровать приятней – эта мысль мелькала в голове шлюхи как фотовспышка. Пойду опять в бутик. На Пушкина… Там продавцы мужчины… Их трахать буду я… А не меня, лишь за тринадцать косарей… Тьфу, дура, повелась на еблю… А если СПИД? Резинки не одели, а бициллин помощник не всегда… Хотя укол и сделала, да сердце только даром посадила… Тринадцать косарей… Тьфу, твою мать, Лолита! Сама корми собой котов отныне! Удел мой – воровать! Там и кончаю я, и начинаю. Котов вонючих не просясь. А тут – стенай, изображай рабыню… Страсти… Лишь идиотка будет делать эту мерзость, ещё за жалкие гроши – тринадцать косарей! Уму не постижимо! Грабёж средь бела дня! Иначе фильтрануть не выйдет и котяре, который на работу принимал. Быстрей кончали б, идиоты. Виагры напились, небось? А я сейчас им коксика на морду мазану… Он рядом, прямо в тумбочке лежит… Не кокс, а ГЕРОИН! Иначе и не скажешь… Так прёт, что ноги раздвигать не надо… Но депутатики раздвинут, они не шарят в технике такой… Смотри, как стонут… С чего бы это? Виагра тухлая, наверно, продалась? А ну ка, милый, возьми в ротик… Это приятно, это ради кайфа… Размазала по морде кокаин с субстанцией секретной. Всё, кончили! Уж, слава богу… Но что–то на болтливость их пробило! Включу я незаметно диктофончик, да видеочипОк пускай включён останется. Мой участковый очень будет рад концертной опере российских депутатов… Про кокс чего–то говорят… Но, ладно. Участковый разберётся.
Виагра б только снова не взыграла… Нет, работка эта не по мне! И страсти нет, и кайфа… Сопение одно, да запах лошадиный от двух коней, решивших погулять вдали от самок, с которыми кольцованы давно, и не стоИт тепереча поэтому, за сроком давности, наверное… Ну, ну…