Удельная. Очерки истории
Шрифт:
Среди жителей Удельной – литературовед, доктор филологических наук, профессор Кира Дмитриевна Гордович. Она автор учебных изданий и более ста научных трудов, связанных с русской литературой конца XIX—начала XX веков, литературой 20—30-х годов XX века и рубежа XX—XXI веков.
С 1975 года в Удельной живет известный петербургский краевед Галина Юрьевна Никитенко, автор многих трудов по истории города, с 1976 года – научный сотрудник Музея истории города. Муж Галины Юрьевны – журналист, литератор, историк Петербурга Виталий Дмитриевич Соболь (1934—1997) – жил здесь еще раньше, с 1954 года. Более четверти века
Житель Удельной – художник-иллюстратор Жозеф Вячеславович Ефимовский. С 1963 года он работал в «Боевом карандаше» – объединении ленинградских художников и поэтов, выпускавшем агитационные плакаты и одноименные сборники сатирических рисунков. Первые плакаты «Боевого карандаша» появились в период Советско-финляндской войны 1939—1940 годов.
Среди жителей Манчестерской улицы – Анатолий Васильевич Котов, создавший в 1995 году Народный музей Остапа Бендера – единственный в Петербурге, стране и мире. Свою уникальную коллекцию Анатолий Котов собирал почти тридцать лет, и каждый предмет в ней – копия описанных в романах Ильфа и Петрова. Уникальность музея заключается в том, что посетитель может «попилить гирю», получить «ключ от квартиры, где деньги лежат», сфотографироваться в фуражке и шарфе Командора.
Продолжением музея стала книга А. Котова «Бендер – невский франт», увидевшая свет в 2010 году В ней автор убедительно доказал, что Остап Ибрагимович имеет к Петербургу самое непосредственное отношение.
«Как-то раз один из посетителей музея, – признается Котов, – задал мне вопрос: „А почему музей Остапа Бендера находится в Петербурге? Ведь он здесь не был?!“ Честно говоря, меня это немного задело... И вдруг в памяти всплыла цитата: ведь Бендер – „невский франт“! Так Остапа назвал Паниковский, и именно так именовали щеголей с Невского проспекта. Случайностей в искусстве не бывает. У Ильфа и Петрова чувствуется дыхание Петербурга и, возможно, Великому Комбинатору, как и его создателям, город на Неве далеко не безразличен...»
Это только на первый взгляд «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» не имеют к северной столице никакого отношения. На самом деле немало открытий можно сделать, читая между строк. В обоих романах зашифровано немало знаковых питерских мест. К примеру, памятник Жуковскому авторы «перенесли» в Старгород... из Александровского сада в Петербурге. А храм Спаса на картошке – не что иное, как намек на овощехранилище в Спасе на Крови. Нельзя не вспомнить и про «взошедшую на севере Краснопутиловскую звезду»...
Продолжая рассказ о замечательных жителях Удельной – наших современниках, упомянем об одном из жителей Гаврской улицы – выдающемся хирурге, воспитателе большой школы врачей Валентине Павловиче Петрове. Его звания и регалии можно перечислять долго – доктор медицинских наук, профессор, генерал-майор медицинской службы, заслуженный деятель науки Российской Федерации. А кроме того – автор книги «Руки хирурга – руки художника». Как отмечает директор Института хирургии им. А.В. Вишневского РАМН В.Д. Федоров, это произведение совершенно оригинально по своей теме и является «неожиданным и очень интересным исследованием историко-культурного и эмоциального
Собиратели памяти
Сегодня истории Удельной посвящено уже немало публикаций. Среди наиболее значимых стоит назвать книгу Е.Л. Александровой «Северные окрестности Петербурга. Историческое прошлое» (2008), где Удельной посвящена отдельная глава. Весьма ценным изданием стало справочное издание «Лесной, Удельная, Сосновка. Прогулки по округу» (2007), подготовленное авторитетными исследователями в области петербургской топонимики А.Г. Владимировичем и А.Д. Ерофеевым. Выпустил этот справочник Институт культурных программ при содействии Комитета по культуре Правительства Санкт-Петербурга.
В 2007 году Удельной был посвящен выпуск «Квартального надзирателя» – специального приложения к журналу «СПб.Собака.ru», рассказывающего о прошлом и настоящем отдельных микрорайонов Петербурга – как в центре, так и на его окраинах. «Удельная – старый жилой район, – отмечала в предисловии к выпуску редактор-составитель Анна Петрова. – Поэтому найти жителей, нежно любящих свой квартал и желающих поделиться наблюдениями аборигенов, оказалось нетрудно»...
Так что нельзя сказать, что история Удельной совсем уж неизвестна жителям Петербурга. По крайней мере тем, кто интересуется этим вопросом. При желании источники всегда можно найти. А ведь недалеки еще времена, когда и почитать-то по истории района было совершенно нечего! Ведь Удельная попросту не считалась объектом исторического исследования, точно так же как и соседние местности.
Первым краеведом Удельной можно по праву считать Сергея Алексеевича Красногородцева. В 1970—1980-е годы он занимался изучением истории северных окрестностей города – Шувалово—Озерков, Коломяг, Удельной. Его публикация в журнале «Ленинградская панорама» была первым краеведческим исследованием, посвященным Удельной (значительную помощь в подготовке материала оказал Красногородцеву историк А.В. Кобак). Названием статьи стали строки А.А. Блока, не раз бывавшего в Удельной во время своих многочасовых прогулок под Петербургом, – «Вдали от суетных селений...».
Сергей Алексеевич жил неподалеку от Удельной – в старинном деревянном двухэтажном доме в Озерках, на ул. Кольцова, 15. Он особенно гордился тем, что дом был непростой: его построил для себя в 1910 году руководитель декорационных мастерских Мариинского театра В.Н. Кокин (прежний адрес – Офицерская ул., 19). Переехав сюда, Сергей Алексеевич обнаружил на чердаке всевозможные исторические артефакты тех времен – старинные афиши Мариинского театра, медный торшер и даже... фрагменты декораций. Все это было впоследствии передано в Мариинский (в ту пору Кировский) театр.
В доме на улице Кольцова Красногородцевы поселились в 1949 году. До войны они жили в самом центре города – на улице Желябова (бывшей и нынешней Большой Конюшенной). Первую блокадную зиму они находились в Ленинграде, а весной 1942 года эвакуировались, рассчитывая обязательно вернуться. Однако в конце войны получили письмо от соседей: «Возвращайтесь скорее, ваши комнаты занимают!» Однако Сергея Алексеевича попросили задержаться на Урале, и когда семья вернулась, жить было фактически негде. Дворник полушепотом поведал о новых жильцах: «Не стоит вам связываться, он из Большого дома...»