Удержать мечту
Шрифт:
– Милая, прости меня, - парень бросился на колени рядом с моим ребенком, пытаясь обнять ее за плечи, - Стефани...
– Не трогай ее, - с трудом сев, посмотрела в такие знакомые глаза цвета виски, в которых не было обычной злости, холодности, - не смей нас трогать! Все, Розарио Романо! Ты исчерпал свой лимит! У меня больше нет ни сил, ни желания тебя прощать и терпеть! Все! Я ухожу! Прости меня, Стефан, что не смогла заменить твою сестру, Джексон. И вы, ребята, простите, что не являюсь той, что была вашим другом. Встретимся
Ребята все так же сидели в гостиной, когда я, повесив сумку на плечо, вышла из квартиры, уводя за собой Стефанию.
***
– Что ты наделал? Ром, что ты наделал?
– Стефан, как ужаленный ходил из угла в угол, а мне хотелось напиться. Просто взять и утопить все свои проблемы в алкоголе, желательно, в виски. Я обидел маленького ни в чем неповинного человека, который так искренне и чисто любил меня, даже считал своим отцом. Я любил эту малышку. А еще умудрился обидеть девушку, нет, женщину, которая смогла пробиться сквозь стену отчуждения, возведенную с таким трудом. Обидеть ту, которую безумно любил. Вам смешно? Зря.
Все это началось пять лет назад, когда она только появилась в нашем доме. Безумие. Меня, как будто сжигало изнутри пламя, и я злился на нее, зная, что не нужен - в ее взгляде было столько презрения...
– Она... она ушла?
– Кристиан, кажется, не верил во все происходящее. Какой же он наивный...
– Да. Теперь мы будем видеть ее лишь на репетициях, - в голосе Эжена звучали тоска и горечь, а в глазах потух тот огонь, который Джек, нет, Вайолет, разожгла в его душе. Незаметно, девушка каждому из нас вернула смысл жизни, а мы...
– Мы ее не поняли. Посчитали игрушкой, которая должна была заменить Джексон, но все изменилось...
– Стефан сел на диван и, запустив руки в волосы, застонал, как раненый зверь.
Это конец!
***
Ну, вот и мой дом. Как же я давно здесь не была.
– Мам, а ты тут раньше жила?
– Стешка посмотрела на меня с какой-то надеждой.
– Да, моя хорошая, - открыв дверь, вошла в подъезд. Все такое же, как и тогда. Те же бабульки, сидящие на обшарпанной зеленой лавочке, те же голубые стены подъезда и тот же лифт, только вот надписей в нем стало куда больше.
Такая знакома дверь. Я осторожно вставила ключ, повернув его в замочной скважине. С тихим скрипом дверь в мое прошлое отворилась. Дома. Наконец-то дома.
– Кто здесь?
– раздалось из глубины квартиры. Здесь кто-то живет? Почему тогда не сменили замки? Дочка ближе прижалась ко мне, вцепившись в ткань джинс. Вдруг зажегся свет, который ослепил на один момент.
–
– такой знакомый голос. Как же мне не хватало ее, какие бы ссоры у нас не были в прошлом.
– Ма-ама, - бросив сумку на пол, я оказалась в объятиях той, которая до сих пор продолжала верить и ждать, ни смотря ни на что, - мамочка.
– Милая, кто там?
– раздалось с кухни.
– Саша, Саша... Наша девочка вернулась домой, - мама всхлипывала на моем плече.
– Дорогая, тебе кажется, - взволнованный мужчина выбежал в коридор и застыл, глядя на меня, - Не может быть. Ветка! Ты жива!!!
– мужчина не знал, что ему делать, припомнив, что было тогда между нами.
– Папа, - все обиды забыты. Вся жизнь с чистого листа. Я никогда не могла подумать, что они будут меня ждать, что смогут узнать...
– Мам, - Стешка дернула меня за руку, привлекая внимание, - а кто эти люди?
– малышка была растеряна, потому что ничего не понимала.
– Это твои бабушка и дедушка, - улыбаясь сквозь слезы, прошептала , подводя ее к вновь обретенным родственникам, - а это Стефания, моя дочь, - и я, и дочка ждали их реакции.
– Милая, - мама крепко прижала к себе девочку, а их обнял отец, - какая же ты красавица.
Не стоит рассказывать, сколько было пролито слез в ту ночь, сколько было всего рассказано. Я поведала свою историю жизни в Германии, и пока мама была в больнице. Рассказала про Максима, Стефана, Розарио...
– А ведь ты его любишь, - прошептала родительница, когда мы остались на кухне вдвоем, пока новоиспеченный дедушка укладывал внучку спать.
– Да, и это поняла совсем недавно. Но как бы оно там ни было - он все равно меня ненавидит, а я не хочу навязывать свое общество, - горько усмехнулась.
А затем мама рассказала, как она оказалась в той липовой больнице, как и папа, играл свою роль. Они боялись, боялись моего приемного отца - Ларина, которого она убила, обороняясь. А сейчас все устаканилось, там появился "новый король", и весь их "темный двор" переехал в другой город, расположенный по близости с академией для киллеров, где и обучалось "их темнейшее величество".
Мы просидели до самого утра.
– Мам, мне нужно бежать на репетицию. Ты не могла бы присмотреть за Стешкой, - расчесывая волосы, попросила .
– Конечно, милая. Мне это в радость. Да и познакомимся поближе, - она тепло улыбнулась. Правду говорят, что внуков любят больше, чем детей.
Заглянув в комнату, где спала дочка, расшторила окна.
– Маленькая моя, просыпайся, - поцеловала мое маленькое чудо в щеку, отчего она завозилась.
– Ма, я немножко пошсплю еще, - пробубнила она, обнимая подушку.
– Хорошо, милая. Я пошла. Оставляю тебя с бабушкой, - и с легким сердцем выпорхнула из комнаты. Жизнь определенно начинала налаживаться.