Удержи меня
Шрифт:
Блять.
— Возьми трубку, — рычу я, слушая непрекращающуюся мелодию звонка.
Морис лезет в карман, и линия обрывается. Когда я пытаюсь снова, звонок сразу попадает на голосовую почту.
— Кому ты пытаешься позвонить? — Спрашивает Ками, переводя взгляд с телевизора на меня. — Что случилось?
Господи. Времени нет.
Мое сердцебиение учащается, и, пытаясь оттащить Ками от телевизора на случай, если это гребаное
— Принеси мне стакан воды, пожалуйста.
Она хмуро смотрит на меня и, когда встает, переводит взгляд на экран телевизора.
Я слышу отчетливый звук выстрела и бросаюсь вперед. Камеры поворачиваются в сторону сцены, когда я хватаю Ками.
В толпе возникает суматоха, и диктор кричит:
— Прозвучал выстрел!
Я прижимаю лицо Ками к своей груди и чувствую, как по ее телу пробегает дрожь.
— Застрелен сенатор Морис Дюбуа, — кричит диктор. — О Боже мой! Кто-то только что выстрелил из толпы. Это настоящее столпотворение.
Морис, ты тупой ублюдок. Ты должен был ответить на звонок!
Держа Ками, которая застыла у меня на груди, я тянусь за пультом и выключаю телевизор.
— Нет, — шепчет она.
Я заставляю ее сесть и приседаю перед ней. Обхватывая ее лицо руками, я вижу, как ужас борется с неверием. Она отстраняется от меня и начинает качать головой.
— Что случилось? — задыхается она. Ее глаза встречаются с моими, и черты ее лица искажаются страданием, когда ужас затемняет радужку. — Нет. Не смотри на меня так. — Она начинает качать головой. — Нет, этого не может быть. Это ошибка.
Я сажусь рядом с ней и, обняв ее за плечи, притягиваю к своей груди.
Ее тело содрогается, затем она спрашивает:
— Что только что произошло?
— В твоего отца стреляли, — говорю я Ками, не приукрашивая это.
— Нет, — снова выдыхает она, и похоже, что она все еще пытается смириться с этим фактом.
— Мне чертовски жаль. — Я целую ее в волосы. — Давай я позвоню и посмотрю, что можно выяснить.
Может быть, ему повезло, и выстрел не убил его.
У нее вырывается вздох, затем она всхлипывает:
— Пожалуйста. Может быть, с ним все в порядке.
Я быстро набираю номер Святого Монарха, и когда отвечает директор Козлов, я спрашиваю:
— Убийство подтверждено?
— Да.
— Господи, — бормочу я, когда в моем ухе раздается еще один сигнал вызова. — Спасибо.
Я заканчиваю разговор с директором Козловым и отвечаю на звонок от Николая:
— Да?
— Я только что получил известие, что Морис Дюбуа был убит.
— Я позвоню тебе позже. Я нужен Ками.
— Хорошо.
Я заканчиваю разговор и бросаю телефон на кофейный столик. Глаза Ками
Я качаю головой.
— Прости, детка. Убийство подтверждено.
Черты ее лица искажаются от боли, когда она пытается отдышаться после удара.
Я заключаю ее в объятия и покрываю поцелуями ее волосы и висок.
— Мне так чертовски жаль. Я пытался позвонить ему, но он выключил свой телефон.
— Нет, — всхлипывает она, прикрывая рот руками. Она продолжает трясти головой, шок явно слишком силен для нее.
Внезапно у нее вырывается душераздирающий звук, и она приваливается ко мне. Мое гребаное сердце разрывается из-за нее, когда она безудержно плачет.
— Я держу тебя, детка. Хотелось бы мне забрать у тебя эту боль, — говорю я, пытаясь утешить ее единственным известным мне способом.
Проходит около тридцати минут, прежде чем ей удается успокоиться и справиться с первоначальным шоком.
Когда она отрывает лицо от моей груди, на ее лице появляется странное спокойствие.
— Я не знаю, что делать, — бормочет она бесстрастным тоном. — Думаю, мне следует кому-нибудь позвонить… кому?
— Нет. — Я обхватываю ее лицо и большими пальцами пытаюсь вытереть немного ее слез. — Я со всем разберусь.
Она снова медленно качает головой, выглядя потерянной и ошеломленной.
— Но что мне делать?
— Ничего, детка. Предоставь все мне и просто… разберись с тем, что произошло.
— Как? — Слово с трудом вырывается из ее горла, прежде чем новая волна слез захлестывает ее.
Я снова обнимаю ее и, проводя рукой вверх-вниз по ее спине, говорю:
— Просто поплачь, детка. Выпусти все это.
— Макс, — стонет она, от невыносимого горя ее голос становится хриплым. — Я не могу потерять своего отца. Он — все, что у меня есть.
Нет. У тебя есть и я.
— Я здесь, — говорю я с обещанием, что никогда не уйду, омрачая свой тон. — Ты не одна. У тебя есть я. Я помогу тебе пройти через это.
Мои слова, кажется, не доходят до нее, когда она истерически рыдает:
— Он не может умереть. Почему? Почему они убили его? Нет, он не ушел.
Все, что я могу сделать прямо сейчас, это обнять ее, когда она срывается.
— Я держу тебя, Ками, — продолжаю повторять я.
И я никогда тебя не отпущу.
Глава 28
Ками
Не могу поверить, что папа мертв.
Мои глаза опухли, а губы пересохли от всех этих слез.
Макс звонит, чтобы узнать, что происходит. Кладя телефон на кофейный столик, он кладет руку мне на спину и наклоняется вперед, чтобы видеть мое лицо.