Удивительные истории о любви (сборник)
Шрифт:
Сперва Рина не сообразила, что это значит, а когда до нее дошло, она медленно спросила:
– Так у тебя нет протезов?
– Не-а. Я пошутил.
– Ты идиот? – почти спокойно спросила она, разом забыв о неловкости.
– Слушай, ты была такая напряженная, что я решил разрядить обстановку. Ну, признайся, что, услышав про протезы, ты позабыла часть своих горестей, а заодно прониклась ко мне сочувствием.
– Вот теперь я точно доберусь до Забрежья и придушу тебя! – прошипела она, понимая, что впервые в жизни задыхается от ярости.
Голос весело расхохотался.
– Придурок! –
Устраиваясь на ночлег, она поймала себя на мысли, что большую часть пути вовсе не думала ни о Тиме, ни о тварях. Вместо этого бесилась из-за дурацкой шутки и упрямо шла вперед без остановок. За это и поплатилась. Разувшись и оглядев ступню, Рина поняла, что натерла левую ногу. Наскоро обработав мозоль, она впихнула в себя лепешку и небольшой кусок вяленого мяса, запила водой и наконец легла, размышляя о том, что завт ра вряд ли сможет встать, а уж тем более идти. – Эй,– сердито позвала она, – сколько мне еще идти?
– Шесть километров, – тут же послышалось в наушнике.
Рина вздохнула и попыталась устроиться поудобнее. Ноги гудели от усталости, в горле першило, жесткий камень, кажется, впивался в тело каждым своим сантиметром. Рина вдруг подумала: может, она слишком бурно отреагировала на шутку? Ну и что, что до этого над ней особо не шутили? Это же было в Чаше. Там шутник мог и головы лишиться. Рина набралась храбрости и позвала:
– Эй.
– М?
– Ты будешь спать?
В наушнике раздался смешок:
– Я буду охранять твой сон.
Рина невольно улыбнулась, а потом посмотрела в затянутое тучами небо. Здесь тоже не было видно Луны.
– Темно, шорохи, – прошептала Рина.
– Это мелкие грызуны, они безобидные. Я буду тебя охранять, обещаю.
Рина снова улыбнулась и поняла, что желание убить его за дурацкую шутку поутихло. Его негромкое дыхание в наушнике успокаивало. Это было почти как с Тимом.
– Хватит сопеть, спи! – строго произнес Голос и вдруг, кашлянув, добавил: – Прости за шутку. Это было глупо. Хочешь колыбельную?
И, не дожидаясь ее ответа, негромко запел.
Он определенно не умел петь, но у него был потрясающий голос: низкий, глубокий и очень уютный. Днем она не обращала на это внимания, а вот теперь заслушалась. Убаюканная тихой песней, Рина успела подумать, как было бы здорово его увидеть.
Следующее утро показало, что ее вечерние опасения не были беспочвенными. Мозоль воспалилась. Она не стала жаловаться Голосу. Сцепив зубы, обрабатывала ногу, пока Голос, бодрый до невозможности, рассказывал ей о красотах Забрежья. На завтрак сил у нее не осталось.
Первую половину дня они провели в молчании. Голос изредка скрипел стулом, чем-то стучал, шелестел и вновь шипел энергетиком. Рина не стала уточнять, которым по счету, потому что была не в том состоянии, чтобы беспокоиться о чужом здоровье.
К полудню Голос
– Нога совсем паршиво?
Рина вздрогнула от неожиданности, потому что уже успела дойти до той стадии отупения, когда не понимаешь, где ты и что происходит.
– Как ты узнал? – спросила она.
– Подними голову и помаши ручкой, – на автомате отшутился Голос и добавил: – Еще четыре километра. Правда, круто вверх. Дойдешь?
Рина отчетливо услышала в вопросе опасение. Она пожала плечами, осознав, что даже это мизерное действие потребовало колоссальных усилий.
– Думаю, нет.
– Меняем план! – бодро произнес Голос. – Сейчас обед. Потом отдых. Сегодня ты пройдешь всего два километра, а оставшиеся два утром.
– Я вообще ни шагу не смогу, – честно сказала Рина.
Но впихнув в себя черствую лепешку, она все же поддалась уговорам Голоса и встала.
Те два километра Рина прошла в мутном мареве. Каждый шаг отдавался пульсацией в ноге, уши заложило, нестерпимо хотелось лечь на раскаленные камни, свернуться клубком и больше никогда не вставать, но Голос в наушнике не давал этого сделать. Он уговаривал, ругался и снова уговаривал. Он бесил, умилял и был просто невыносимым. И каким-то образом Рина делала шаг за шагом.
Ближе к вечеру она все-таки преодолела злосчастные два километра. Даже чуть больше – он снова схитрил, хотя обещал, что отмерит ровно два.
На последнем привале Рина вновь обработала ногу, выпила воды и, опершись спиной о прогретый камень, закрыла глаза. Чуть меньше двух километров. Казалось бы, ерунда, но Рина понимала, что эту дистанцию ей не преодолеть. Она смирилась с неизбежным, только сожалела о том, что подвела Голос. Он в нее верил. Рина вдруг подумала, что за всю ее жизнь никто не говорил с ней столько, сколько этот человек. Сколько сил он потратил на нее за последние сутки!
– Голос, – позвала она.
– М? – привычно откликнулся наушник.
– Ты классный, – в своем нормальном состоянии она бы никогда не сказала подобного незнакомому мужчине. Даже знакомому бы не сказала. Но этот человек был для нее целым миром сейчас, и ей даже не было стыдно. – Ты столько для меня сделал.
– Та-ак, – протянул Голос. – Ты чего?
– Будем реалистами, – предложила Рина. – Я не пройду еще два километра.
– Полтора.
– Ты говорил, я прошла чуть больше двух, а два с половиной – это сильно больше, учитывая дорогу! – возмутилась она.
– Ты все сможешь, Рина, поверь, – серьезно произнес Голос. – К тому же… Что-то щелкнуло, и в наушнике наступила тишина.
– Эй! Голос! – в панике позвала Рина.
Наушник молчал. Что могло случиться в их беззаботном Забрежье, что спутник вдруг потерял связь? Рина сняла наушник и проверила индикатор зарядки. Заряд еще был. Рина достала резервную гарнитуру, громоздкую и старомодную. Та предсказуемо не работала. В итоге Рина решила оставить обе, собралась с силами, встала и медленно побрела вперед. Они не обсудили с Голосом место для ночевки. Они ничего не обсудили, потому что она вдруг решила сдаться, и он вынужден был ее уговаривать, как ребенка. И что теперь?