Удивительные Люди Икс. Одарённые
Шрифт:
– Действительно.
Доктор Рао встала. В продолжении дискуссии не было никакого смысла. Собственно говоря, и дискуссии-то не было. Мужчины автоматически поднялись вслед за ней. Она принялась отсчитывать, загибая пальцы:
– Мышечная дистрофия. Фиброзно-кистозная дегенерация. Гемофилия. Болезнь Тея – Сакса. Серповидные клетки. Как по-вашему, что все это такое?
– Заболевания? – неуверенно предположил мистер Скуп.
– Мутации. Все до единой. Точечные мутации, если быть точной. И люди относятся к тем, кто подвержен им, с простым человеческим состраданием. Если бы все упущенное время
– Что ж… – Скуп пожал плечами. – Видимо, этого мы уже никогда не узнаем. Не так ли?
– Именно, – ледяным тоном ответила доктор Рао. – Не узнаем.
Не сказав больше ни слова, она покинула зал заседаний.
Рао быстро шагала по коридору, и полы лабораторного халата, надетого поверх сари, вихрем вились вокруг ее ног. Кулаки ее были крепко стиснуты, спина – пряма, точно Кавита проглотила шомпол.
«Дурачье. Слепое дурачье. Они не понимают! Никто из них не понимает!»
Интересно, что останется от отдела к ее возвращению? Сохранится ли хоть кабинет? Может, ее рабочий стол вообще задумали перенести в кафетерий? Пусть продолжает исследования, пока согласна убирать со столиков…
И тут, проходя мимо одной из лабораторий, опустевших в ходе последнего сокращения бюджета, она услышала изнутри низкий, грубый голос:
– Доктор Рао! – окликнули ее.
Она остановилась и оглянулась. Основное освещение в лаборатории было выключено, но одинокий дежурный светильник в центре комнаты давал немного света. Шагнув на порог, Рао заглянула внутрь.
Посреди комнаты стоял стол. На столе – казалось, наобум – были разложены бумаги и папки. Однако даже с порога, издали, можно было разглядеть: все эти материалы касаются генетических исследований.
Все прочее помещение было окутано мраком, но в дальнем его углу явно кто-то был. Некто большой, сложенный, будто футбольный лайнбэкер. Однако, кроме размеров фигуры, невозможно было ничего разглядеть.
– Прошу вас, доктор Рао, входите, – продолжал голос. В глубоком и звучном тембре не слышалось ни намека на угрозу. – Закройте за собой дверь.
Доктор Рао машинально потянулась к выключателю, но тот лишь щелкнул впустую.
«Однако это начинает напоминать дешевый ужастик».
– Встречное предложение, – ответила она, не спеша входить. – Что, если я вызову охрану?
– К их приходу меня здесь уже не будет, – сказал голос. – Как и этих весьма вкусных исследовательских данных, разложенных на столе – которые, как я имею основания полагать, представляют для вас немалый интерес.
«Может ли этот невероятно скверный день стать еще хуже?» – рассудительно подумала доктор Рао. Что, если какой-то сумасшедший готовит ей западню, воспользовавшись исследовательскими данными как сыром, завлекающим мышь в мышеловку? «Что ж, даже сумасшедшие заслуживают чуточку внимания», – с мрачной усмешкой подумала она.
Кроме этого, то, что она могла разглядеть на столе, выглядело весьма интригующе.
Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь.
– Благодарю вас, – сказал незнакомец. Темная фигура широким жестом указала на разложенные
Доктор Рао медленно подошла к столу и, ничего не трогая, принялась изучать разложенные перед ней материалы.
– Как видите, – пояснил голос, – проблематика исследования интересует нас обоих. Это мутанты. То, что вызывает мутации, и то, что может их прекратить. Факт в том – кстати, знайте, что я намерен быть с вами неизменно честным, – факт в том, что я терпеть не могу мутантов. Я полагаю их деструктивными во всех смыслах этого слова и невероятно опасными не только для этого мира, но также и для других. Знаю, ваша позиция намного… мягче. Но это неважно, поскольку цель у нас – в одном и том же. А именно – в том, чтобы они больше не представляли ни для кого опасности. Откуда это проистекает – из чистого альтруизма или из желания защитить себя – практического значения не имеет. Наши мотивы, сколь бы различными они ни были, пересекаются в этой точке – в конечной цели.
Но Рао почти не слышала его. Чем глубже вникала она в то, что лежало перед ней, тем сильнее расширялись ее глаза. Огромные количества информации – исследовательских данных, основанных на том, чего ей уже удалось добиться, и выводивших ее работу на качественно иную ступень!
С данными все было в порядке. По крайней мере, надежда была.
– Это… Это невероятно! Я едва могу…
Но она тут же осеклась. Внутренний голос предостерег ее от излишних восторгов. Здесь должен быть какой-то подвох. Обязан быть…
– Подвох, – сказала она вслух.
– Простите?
Незнакомец в темноте был не на шутку озадачен.
– В чем подвох? Без него ведь никогда не обходится. О какой же фаустовской сделке идет речь? Чего мне будет стоить все это?
– Стоить? – казалось, он был оскорблен. – Ровным счетом ничего. Считайте это подарком. Небольшой помощью для сокращения пути к цели, которой вы, безусловно, достигли бы и без меня. Вы ведь видите, насколько близки были к ней, доктор Рао? Ваша работа – просто блистательна.
Рао вновь опустила взгляд к столу. Она никак не могла избавиться от подозрений.
– Моя работа есть то, что она есть. Спасибо за комплимент, но… Говоря откровенно, вам нужна не я, а Генри Маккой. Мне нелегко признавать это. Но есть ряд аспектов, понимание которых стоило мне огромного труда, тогда как он понимает их интуитивно, поскольку он…
– Мутант?
– Поскольку он умнее – вот что я собиралась сказать, – уклончиво ответила она. – Несмотря на все мои достижения, он намного опередил меня в данной области. Честно говоря, не понимаю, отчего вы не обратились прямо к нему. Если дело касается данной области науки, он гораздо компетентнее меня.
– Возможно. Однако не думаю, что доктор Маккой отнесется должным образом к… объекту моих стремлений. Учитывая его особенности… Пожалуй, он сосредоточился главным образом на полном понимании механизма действия мутантного гена. Это, безусловно, достойно похвалы, но совершенно несопоставимо с желанием сделать с ним что-либо.
– Вот это «что-либо» меня и тревожит, – сказала Рао. – Поймите следующее. Если я воспользуюсь этой работой… если доведу ее до логического завершения, то так, чтобы не пострадал никто.