Удивительные превращения Дика Мюррея
Шрифт:
«Причуда ученого!» — решила тогда Клементайн и перестала думать об удивительном поступке брата.
А блестящие коробки и шприц она упрятала в черный саквояж, который затолкала под кучу старого хлама на чердаке. Ведь эти вещи должны были вызывать у Дика неприятные воспоминания об отце. А это ни к чему. Пусть мальчик до времени думает, что отец уехал в далекое путешествие.
Дик недолго спрашивал об отце. В смутных, мимолетных воспоминаниях или в легких, мгновенно забываемых сновидениях отец являлся ему большим и добрым человеком
Дни Дика были заполнены едой, играми, сказками и снова едой. Он много бегал, много ел, его любознательность была неистощима, а поразительной изобретательностью он ставил в тупик даже доктора Кларка.
Весь дом и сад были в распоряжении мальчика, и он пользовался ими во всю ширь своей неукротимой энергии и фантазии.
Но лучшими часами для Дика были те, которые он проводил с доктором Кларком.
Старый врач полюбил Дика, как родного, и отдавал ему все свое свободное время. Собственная судьба сложилась у доктора так, что он не успел обзавестись семьей, и теперь весь нерастраченный жар его сердца, вся его доброта и любовь к детям достались Дику. Их общение заключалось в бесконечных беседах, во время которых мальчик задавал уйму вопросов, а старик терпеливо и с увлечением отвечал на них.
Вначале Клементайн порывалась принимать участие в этих беседах, но потом примирилась с тем, что Дик любит толковать с доктором Кларком наедине.
— Ты не обижайся, тетя Клеми! — уговаривал ее мальчик. — Я сильно, сильно люблю тебя, но у нас с доктором такие разговоры, такие разговоры, что ты только помешаешь!
— Ну что это за разговоры, которые мне нельзя слушать? О чем?
— Обо всем, тетя. Честное слово, обо всем!
— Ну, если обо всем, тогда другое дело. Не буду вам мешать…
А доктор Кларк с улыбкой ждал, когда Клементайн сдастся, и с довольным видом уводил Дика в сад.
«И все-таки он мой! Мой и ничей больше!» — утешала себя Клементайн, глядя вслед доктору Кларку и здоровенному мальчугану, кудрявая голова которого уже доходила старику до плеча.
Новые неожиданные заботы возникли, когда Дику пришло время поступать в школу. Дело в том, что мальчик рос все быстрее и быстрее и в свои семь лет больше походил на пятнадцатилетнего подростка, чем на первоклассника. И вот тогда Клементайн впервые заговорила с доктором Кларком о необыкновенном здоровье и бурном росте своего племянника.
Доктор Кларк внимательно выслушал ее и сказал:
— Напрасно вы волнуетесь, Клементайн. Мальчик находится под постоянным медицинским надзором, отлично питается, живет в благоприятном для него климате…
— Но его рост, доктор! Ведь он выглядит на пятнадцать лет!
— Ну и что же? Вы слыхали об акселерации, Клементайн?
— Об акселерации? Это еще что такое?
— Ничего страшного. Акселерацией называют доселе неразгаданную способность современных детей расти и развиваться быстрее, чем росли и развивались дети предыдущих поколений. Это явление наблюдается во всемирном масштабе и объясняется тем, что дети стали лучше питаться и меньше болеть. Разумеется,
— А это не опасно, доктор?
— Напротив. Это очень положительное явление в эволюции человеческого рода.
— А в школе у Дика не будут неприятности из-за этой… акселерации?
— Уверен, что ни малейших!
Прошло еще немного времени, и Дик предстал перед комиссией учителей. Он был выше своей тетки и почти сравнялся с доктором Кларком. Только круглая розовощекая физиономия с большими удивленными глазищами да чистый заливистый дискант выдавали в нем семилетнего ребенка.
Школьная комиссия была несказанно поражена видом такого первоклассника.
— Ребенку семь лет. Вот его метрика. Прошу зачислить его в первый класс, — решительно заявила Клементайн и положила на стол документы Дика.
— Что? Семь лет? В первый класс?! Вы, госпожа Мюррей, надо полагать, ошиблись. Вы, вероятно, хотели сказать, что юноше семнадцать лет и он поступает в первый класс лицея?.. — в замешательстве проговорил председатель приемной комиссии.
Тогда в разговор вмешался доктор Кларк:
— Никакой ошибки тут нет, господа. Перед вами действительно семилетний ребенок. Это сын уроженца нашего города Томаса Мюррея. Мальчик рос на моих глазах. Три года назад это был худенький малыш, который не дотягивал до своих четырех лет ни по весу, ни по росту. Но три года нормальной жизни, отличное питание, врачебный надзор сделали свое дело. Мальчик побил все рекорды роста. Но это не дает оснований сомневаться в том, что ему действительно семь лет. Его документы выданы в столице, и подлинность их бесспорна.
Члены комиссии переглянулись, потом стали изучать метрику Дика. После этого председатель обратился к самому Дику:
— Сколько тебе лет… э-э-э… мальчик?
— Семь лет, сударь. Месяц назад исполнилось.
— А как звать тебя?
— Ричард Мюррей.
— Читать ты умеешь?
— Да, сударь. Я очень люблю читать. Книг у меня много-премного!
— Ну хорошо, Дик. Выйди пока в коридор и подожди там. Только не шали. В школе шалить нельзя.
— Я не буду шалить. Мне тетя Клеми уже говорила.
Дик неуклюже поклонился и вышел.
Председатель почесал переносицу и сказал:
— Да-а, рост феноменальный… Он даже в парте для малышей не поместится…
— Что поделаешь, акселерация! — глубокомысленно заметила Клементайн и добавила: — А насчет парты не беспокойтесь. Если возникнут особые расходы, я уплачу.
— Что вы, госпожа Мюррей! Какие расходы! Возьмем парту у старшеклассников и поставим вашему Дику. Вот и вся проблема… Вот только если он и дальше будет так расти…
— Это абсолютно исключено, — авторитетно заявил доктор Кларк. — Акселерация ускоряет развитие детей, но отнюдь не порождает великанов. Дик, конечно, обещает быть рослым человеком, но смею вас уверить, это будет в пределах нормы.