Удивительные приключения переселенца в России

Леомер Михаил

Еще хочу рассказать кое-что о переселенческих организациях. В те времена, когда я только собирался в Россию, никто о таких организациях и не слышал. Когда же мое переселение уже произошло, переселенческие организации действовали во всю. То есть, все происходило на моих глазах. Мало того, организация, в которой я стал работать, по сути своей тоже была переселенческой, только созданной для узкой цели. Поскольку российское государство до последнего времени как бы не замечало, что переселение в Россию идет, то спасение утопающих было и остается до сих пор, в основном, делом рук самих утопающих. А ведь с 92–93 года из бывших советских республик по просторам, городам и деревням России расселилось уже свыше двух миллионов человек. Поэтому не обольщайтесь, как правило, переселенческое объединение – это объединение таких же бедолаг, как и вы. Главным преимуществом, которым можно пользоваться в таком объединении – это разделение труда. Все люди разные. Уровень образования, уровень организаторских способностей тоже у всех разный. Вступив в такое объединение, вы можете заниматься тем, что у вас лучше получается. У нас, в фермерской организации были и горожане, никогда не жившие в селе,

и специалисты, всю жизнь проработавшие в сельском хозяйстве. Были и рабочие заводов и учителя. И если человек действительно всерьез относился к самой идее переезда, всем находилось дело. В то же время мне знакомы были и другие подобные организации, основанные на иных принципах. Например, Белгородская. Там несколько очень предприимчивых переселенцев вошли в плотный контакт с местными властями и стали развивать свое объединение сразу по нескольким направлениям. Тут и строительство жилья, и производство и переработка. Пока власти этой затее покровительствовали, а государство давало деньги, все шло хорошо. Но как только денежный ручеек иссяк, все замерло и находится в таком состоянии до сих пор. Как водится, тот, кто работал в руководстве или близко стоял к нему, свои жизни успели устроить, остальные, кто понадеялся на других, бедствуют до сих пор. Поэтому не рассчитывайте, что кто-нибудь сделает за вас ваше дело и надейтесь только на себя. Кроме того, всегда есть вероятность, что во главе объединения встанут просто нечестные люди. Их цель будет вовсе не в организации переселенцев, а в выманивании денег под пустые обещания. Как правило, такие люди великолепно знают человеческие слабости и человеческую психологию. Знают, что в критическом положении человек цепляется за любую соломинку и может поверить в любое чудо. Вам будут морочить голову разными заманчивыми перспективами до тех пор, пока вы сами не отдадите все, что имеете. Перспектива остаться без копейки среди российских полей – это самое меньшее, что вас ожидает, свяжись вы с такими людьми. Поэтому, судить о таком объединении можно лишь по конкретным делам. И не по рассказам посторонних людей, а по собственным впечатлениям. И прежде, чем отдавать хоть одну копейку, посмотрите, куда она может уйти. Да и вообще, лучше вместо денег предлагать сделать работу для общества. И польза для людей будет, и опыт у вас появится.

Глава третья. На просторах России

Пора, наконец, рассказать о том, как шли наши фермерские дела и чем они закончились. Я, если помните, был в то время одним из руководителей фермерской ассоциации. Выбор места, переговоры с администрациями областей и районов лежали, в основном, на моих плечах. И я впервые вплотную познакомился с российской провинциальной властью.

И снова не обойтись без лирического отступления. Мы с детства были воспитаны на лозунгах. Самые, пожалуй, важные из них, это – “Жила бы только Родина!”; “Раньше думай о Родине, а потом о себе!”; “ Как невесту, Родину мы любим, бережем как ласковую мать!” Там, на юге, мы считали Россию “исторической”, но тоже родиной, справедливо полагая, что родина – это лишь отчасти географическое понятие, что главное – оказаться среди родных тебе людей и ощутить их тепло и поддержку. Сказать, что наши ожидания не оправдались и наполовину, значит, ничего не сказать. И вам, тем, кто собирается в Россию, хочу заявить определенно и обоснованно – в России переселенцев никто не ждет. Что бы правительство ни постановляло, о чем бы президент не говорил, русские переселенцы в России всем мешают и никому не нужны. Не верите, приведу пример. Как-то в поезде, идущем на юг, я разговорился с мужчиной лет сорока. Как это бывает, вы знаете. Оказалось, что мой попутчик возвращался из России назад, в те края, откуда и я был родом. По специальности он был сварщик, хотел перевезти семью в Россию, но потом раздумал и возвращался назад, прикидывая, как ему теперь устраивать жизнь среди другого народа. А до этого, по приезде в Россию, он работал в колхозе, ему там дали жилье, приусадебный участок, он хотел завести хозяйство, дело было только за семьей, которая оставалась далеко, за многими тысячами километров. А уехать его вынудили местные мастера, работавшие в той же мастерской, что и он. Непьющий, высококвалифицированный сварщик, привыкший к полному рабочему дню и работе без перекуров, слишком выделялся на общем фоне. В конце концов, ему прямо заявили:

– Ты нам распорядок дня не меняй, или работай, как мы, или проваливай, а то плохо будет!

Начинать работу к полудню, после опохмелки, он не захотел и счел за благо уехать назад. Конечно, это был крайний случай, но все время, пока я присматривался, да примеривался, подобного рода отношение чувствовалось. Когда вы едете в Россию, то считаете, – язык один и тот же, обычаи те же, привычки похожие, значит и жизнь та же самая и люди те же. На практике оказывается, что все это не так.

Все дело как раз в разном образе жизни. Причем местные обычаи сильно отличаются от области к области. Если, например, вы попадете в Воронеж, то вас неприятно поразят местная грубость и меркантильность в отношениях, похожая на московскую, а в Тамбовской области – недоверчивость и подозрительность. Но с этим можно было бы смириться и привыкнуть. Главная беда, что на широком российском раздолье, где иногда можно пройти десяток километров и не встретить ни одного человека, свободного места нет. Не в том смысле, что негде поставить дом, вскопать огород или развернуть какое-нибудь производство. Свободного места нет в том смысле, что где бы вы ни появились, чем бы вы не занялись, как бы или где бы вы не жили, вы обязательно вступаете в конфликт с чьими-либо интересами.

В России люди живут уже тысячу лет. Каждый пригорок несет на себе отпечаток чьей-либо истории. Каждое дерево кем-то (не вами!) посажено. Каждый дом имел не одного хозяина. Словом, стабильный, устойчивый несмотря ни на какие передряги, распорядок жизни. Вас в этом порядке не предусмотрено, люди жили без вас и надеются прожить и дальше. Поэтому, когда среди привычных лиц начинает мелькать лицо незнакомое, оно вызывает как интерес, так

и опасения. А если таких лиц становится много, то отношение к ним, как ко всяким чужакам, в лучшем случае настороженное. И тут любое, даже очень мелкое недоразумение может обернуться серьезным конфликтом. И случай, произошедший со мной, тому подтверждение.

Как-то однажды я, с моим начальником, руководителем нашей ассоциации, ехали в электричке в деревню, где у нас уже была база для организации фермерского хозяйства. База – это громко сказано. На самом деле небольшой дом, да большой двор, где уже стоял трактор, сеялка, да несколько борон. Начальник мой был человек общительный и веселый, обладавший, к тому же, своеобразным чувством юмора. Он разговорился с двумя мужичками, оказавшимися случайно из той же деревни, куда мы ехали. Сначала я не вникал в разговор, думая о чем-то своем, но вдруг он повернулся ко мне и заявил:

– А вот внук вашего барина (оказывается, разговор шел о барине, жившем тут до революции). Он вернулся из Парижа (это он цитировал Ильфа и Петрова) и будет искать, и возвращать растащенное имущество старого барина, а тех, кто растащил – наказывать. —

После этого разговор как-то сник, и мужички быстро переместились в другой вагон. Начальник был весел – шутка удалась, ведь любому человеку, как он полагал, была ясна абсурдность такого заявления. Но после невинной, с его точки зрения, шутки, в деревне полгода только и было разговоров о скором возвращении барского внука, и мне ни за какие деньги в этой деревне не хотели и не продали-таки никакого дома, хотя несколько наших переселенцев там дома приобрели.

Поэтому, зарубите себе на носу, Россия – никакая вам не родина, а вполне чужое, незнакомое государство. Это только вашим детям или внукам она может стать родиной. Даже для тех, кто переселяется из России в Россию, например с Чукотки в Липецкую область из-за разницы в привычках и обычаях будет не так просто обжиться на новом месте. Противоположная точка зрения будет сильно мешать вам всю российскую жизнь и может привести к серьезным осложнениям в вашей судьбе. Если вы в гостях, то способ поведения один, если дома – другой. В России вы долго, если не всегда, будете в гостях, поэтому ведите себя соответственно. Я однажды слышал на этот счет выражение, которое меня сначала озадачило, а потом развеселило. Пожилая женщина, говоря о своих соседях, так описала их положение:

“Они здесь пришлые, всего сто лет, как живут!”

И в этом ее высказывании не было и тени юмора. Вот так, уважаемые! Проживите сначала сто лет на одном месте, а там мы посмотрим. А что вы хотели? Переселившись куда-нибудь в Канаду или Бразилию, быстро вы станете там своими? Вряд ли. В России тоже нужно сначала проникнуться, пропитаться местной жизнью, окунуться в нее с головой, праздновать ее праздники, печалиться ее печалями, а это непростая задача. У вас и своих печалей вначале будет предостаточно. Поэтому начинать свою жизнь в России с того, чтобы “права качать”, чаще всего, бесперспективное дело. Есть одно исключение, позже я его опишу. И все же, каким бы вы ни были великим и могучим у себя на родине, в России по приезде лучше меньше говорить о себе и больше слушать других. Громадным преимуществом России перед другими странами для вас является то, что нет необходимости учить язык. Нет необходимости менять, в целом, привычки и обычаи. Это экономит вам огромное количество времени и усилий, но, одновременно расхолаживает, создает впечатление простой и понятной жизни. На самом деле ваше положение весьма не просто. И в этом я убедился, разговаривая с администрацией разных уровней по поводу земли. Да, указ Ельцина о выделении земли для организации фермерского хозяйства был уже подписан и чиновники знали о его существовании. Да, земля выделялась всем желающим, в зависимости от региона от 10 до 50 гектаров на хозяйство и местная администрация ничего не могла с этим поделать. (Не забудьте – это был 1992 год)

Но.

Это “но” всегда присутствует в любой затее на российской земле. Земля выделялась так, что доступа к ней практически не было. От нашей “базы” до нашего надела было более двенадцати километров. И ближе не было никакого жилья. Это было бы недалеко, если бы туда вела прямая дорога. Никакой дороги вообще не было! Конечно, трактор туда пройти мог, но в обход других полей получалось двадцать и более километров. Но и это было еще не все. Земля, которую нам выделили, давно не использовалась, и ее сначала нужно было чистить. Близилась осень, нужно было землю пахать, а обещанных кредитов не было и в помине. До следующей весны так никакой работы начать и не удалось.

Любопытно было отношение к нам чиновников местной власти. Областное начальство, поскольку оно было ближе к Москве, выказывало нам свое одобрение и поддержку, которая, впрочем, заключалась только в том, что областной чиновник, при необходимости, звонил в район и отдавал соответствующие распоряжения. Ничего более существенного мы так никогда и не получили. Районное начальство выказывало свое отношение более откровенно. Отношение было вполне скептическим. Нам прямо говорили – вы, как приехали, так и уедете, а мы останемся. Какой-либо помощи просить у них было бессмысленно – кроме кабинета и телефона у них самих ничего не было. Все было сосредоточено в колхозах, а именно для развала этого, последнего оплота социализма, мы и были мобилизованы. Но это мы поняли значительно позже, а в начале всерьез верили в чистоту намерений правительства. Естественно, отношение к нам со стороны колхозников было не очень дружественное – тут бы самим все поделить, а не отдавать землю неизвестно откуда взявшимся чужакам. И делили не только земельные паи – тащили на подворье, что кому досталось. А ведь был шанс создать нормальные рыночные отношения в селе, не разрушая производства. Достаточно только было заставить конкурировать между собой основные ячейки тогдашнего сельского хозяйства – колхозы, и Россия не знала бы никаких проблем с обеспечением продовольствием. Но у страха глаза велики. Ельцинское правительство пуще чумы боялось коммунистов и их коллективных хозяйств. Поэтому, как во время коллективизации, только теперь уже в другую сторону, все развалили и растащили. И по следам возникла проблема продовольственной безопасности, которая до сих пор является проблемой.