Удивительный Морис и его ученые грызуны

Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Я думаю, нам не надо у тебя ничего есть, раз у вас так мало еды, — сказал мальчик. — У нас есть деньги.

— Но мой отец говорит, что если мы не будем гостеприимными, это повредит репутации города. Мой отец — бургомистр.

— Он — правительство? — удивился мальчик.

Девочка уставилась на него. — Можно и так сказать, — наконец ответила она. — Хотя ты это странно выразил. Вообще-то законы издаёт городской совет. Мой отец только управляет всем и спорит с людьми. Он говорит, что мы не должны иметь больше, чем другие, чтобы показать в это трудное время солидарность.

У нас уже было достаточно проблем, когда к нам перестали приезжать туристы, чтобы посетить наши горячие источники, но крысы принесли ещё больше вреда.

Девочка вытащила два блюдца из буфета. — Мой отец говорит, что если мы все будем себя разумно вести, всем хватит еды, — продолжила она. — Я думаю, это правильно. Я согласна с ним. Но я думаю, что если человек уже показал солидарность, то ему должна быть разрешена небольшая добавка. А мы, как мне кажется, получаем ещё меньше остальных. Можете вы это себе представить? Ну да ладно… Ты, значит, действительно магическая кошка? — спросила она Мориса, наливая молоко в блюдце. Молоко не текло, а скорее переваливалось через край, но Морис был уличным котом, поэтому пил даже такое молоко, которое пыталось уползти.

— О да, магическая, — ответил он, оторвавшись от блюдца. Вокруг его рта красовалось бело-жёлтое кольцо. За две рыбьи головы он был готов быть кем угодно для кого угодно.

— Наверно, ты жил у какой-то ведьмы, которую звали Гризельда или как-то похоже, — сказала девочка и положила рыбьи головы на другое блюдце.

— Да, точно, её звали Гризельда, — отозвался Морис, не поднимая головы.

— Наверно, она жила в пряничном доме в лесу.

— Да. — Но он не был Морисом, если бы чего-нибудь сходу не присочинил: — Но это был не пряничный дом, а дом из сухарей, потому что она была на диете. Очень заботилась о своём здоровье, старая Гризельда.

Девочка пару секунд моргала в полном недоумении, а потом решительно сказала: — так это не должно быть.

— Извини, я ошибся, домик действительно был пряничным, — поспешно согласился Морис. Кто давал еду, всегда был прав.

— И наверняка у неё были большие бородавки.

— Уважаемая… — Морис постарался выглядеть совершенно честным. — Некоторые из её бородавок даже обладали собственной жизнью и ходили друг к другу в гости. Э… а как тебя зовут, девочка?

— Обещаешь ты мне, что не будешь смеяться? — спросила девочка.

— Обещаю, — ответил кот. Кто знает, может у неё были ещё рыбьи головы.

— Меня зовут… Малисия.

— Ага.

— Ты смеёшься? — спросила она угрожающим тоном.

— Нет, — удивлённо ответил кот. — А над чем?

— Тебе не кажется смешным моё имя?

Морис подумал над известными ему именами: Окорок, Опасный Боб, Загар, Сардины…

— По-моему, обычное имя, — сказал он.

Малисия посмотрела на него с подозрением, но потом переключила своё внимание на мальчика, который спокойно сидел с обычным для него довольным выражением лица, которое у него бывало всегда, когда ему было нечего делать.

— А у тебя

тоже есть имя? — спросила она. — Ты случайно не третий, младший сын короля? Если твоё имя начинается с «Принца», это будет важное свидетельство.

— Я думаю, что меня зовут Кейт, — ответил мальчик.

— Ты никогда не говорил, что у тебя есть имя! — вырвалось у Мориса.

— Никто меня и не спрашивал, — ответил мальчик.

— Кейт — так себе начало для имени, — сказала Малисия. — В нём нет ничего загадочного. Это точно твоё настоящее имя?

— Это то имя, которое мне дали.

— Да, так это звучит лучше. В этом есть лёгкий намёк на какую-то тайну, — сказала Малисия неожиданно заинтересованным тоном. — Как раз ровно столько, чтобы создать определённое напряжение. Я так думаю, что тебя выкрали вскоре после рождения. Вероятно, ты на самом деле законный король какой-нибудь страны, но они нашли кого-то похожего на тебя, и вас поменяли. В этом случае у тебя должен быть волшебный меч, который однако таким не выглядит, а показывает свою волшебность только тогда, когда придёт время взять судьбу в свои руки. Наверно, тебя нашли где-то под дверью.

— Это верно, — подтвердил Кейт.

— Вот видишь! Я всегда права!

Морис всегда старался понять, что людям нужно. И Малисии, как ему казалось, был нужен кляп. Но он ещё не слышал, как глупый на вид мальчик рассказывал что-то о себе.

— А что ты делал под дверью? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Кейт. — Вероятно, лепетал что-то.

— Ты никогда не рассказывал мне об этом, — с упрёком сказал Морис.

— А это важно? — спросил мальчик.

— Вероятно, рядом с тобой лежали тогда волшебный меч и корона. И ещё у тебя есть какая-нибудь таинственная татуировка или странная родинка, — продолжила строить предположения Малисия.

— Не думаю, — ответил Кейт. — Никто ничего такого мне не говорил. В корзине кроме меня лежали только одеяло и записка.

— Записка? Это важно!

— На ней было написано: «девятнадцать пол-литровых бутылок молока и один клубничный йогурт», — сказал Кейт.

— Да, с этого мало толку, — разочаровано протянула Малисия. — Почему девятнадцать пол-литровых бутылок?

— Это была Гильдия Музыкантов, — сказал Кейт. — Она довольно большая. О йогурте я ничего не знаю.

— Сирота, это хорошо, — решила Малисия. — Принц может стать только королём, а сирота может стать кем угодно. Тебя били? Или запирали в подвале, где ты вынужден был мучаться от голода?

— Такого я не помню, — ответил Кейт и посмотрел на Малисию с удивлением. — В Гильдии все были добры ко мне. Там были хорошие люди, и они меня многому научили.

— У нас тут тоже есть гильдии, — сказала девочка. — Она учат мальчиков на столяров или каменотёсов и тому подобное.

— Наша гильдия учила меня музыке, — объяснил Кейт. — Я музыкант. И к тому же хороший. Я зарабатываю музыкой на жизнь с шести лет.