Удивительный Морис и его ученые грызуны

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Он пробежал мимо них. За ним бежала Питательно. Член его команды, считал Загар, должен с самого начала знать, что бывает с теми, кто делал ошибки. — Понимаю, — сказал он, осматривая ловушку. Он печально покачал головой. — Что я вам всегда говорю?

— Что мы не должны идти в те туннели, которые ещё не отмечены, шеф! — сказал Томат. — Но Свежесть… Он не очень-то прислушивается к другим, э, не очень-то прислушивался. И он не хотел терять времени, шеф.

Загар исследовал ловушку, пытаясь сохранять выражение решимости и уверенности на лице. Это давалось ему с трудом. Такую ловушку он видел впервые.

Она выглядела ужасно: не из тех, что разрубает, а такая, которая раздавливает. И она была поставлена так, что крыса, бегущая к воде, неизбежно включала спусковой механизм.

— Теперь он точно не в состоянии никого слышать, — констатировал факт Загар. — Лицо мне его знакомо, если не считать вылезших из орбит глаз и вывалившегося языка.

— Э, сегодня утром, когда мы стояли в строю, ты сказал ему пару слов, — проговорила одна из крыс. — Ты сказал ему, что его мать вырастила его для того, чтобы хорошо мочиться, шеф.

Лицо Загара не показало никакого выражения. Через несколько секунд он сказал: — Нам нужно идти дальше. Здесь полно ловушек. Сюда мы вернёмся позже. Через этот туннель никто не идёт, понятно? Я хочу услышать «Да, Загар»!

— Да, Загар, — ответили крысы.

— И один из вас пусть стоит на страже, — продолжил Загар. — В туннеле ещё могут быть другие ловушки.

— Что нам делать со Свежесть, шеф? — спросил Томат.

— Не жрите зелёную желеобразную штучку, — сказал Загар и побежал дальше.

«Ловушки!» — думал он. Здесь было их слишком много. И слишком много яда. Даже опытные члены его команды заметно нервничали. Загару не нравилось встречать незнакомые вещи. Незнакомые вещи превращались в знакомые после того, как они кого-то убивали.

Крысы постепенно распространялись под городом, и чем дальше, тем больше они приходили к выводу, что это место непохоже на все другие места, где они когда-либо бывали. Город был похож на одну большую ловушку. Они не нашли ни одной живой кики, ни единой. Это было ненормально. Крысы были везде. Там, где жили люди, жили и крысы.

Кроме того, молодые крысы слишком много времени проводили… в раздумьях. Они думали о вещах, которые было невозможно увидеть или учуять. О тенях и подобном. Загар покачал головой. Туннели были неподходящим местом для подобных мыслей. Жизнь здесь была реальной и практической. И её можно было очень быстро потерять, если быть неосторожным…

Он заметил, что Питательно осматривается и принюхивается, когда они бежали мимо одной из труб.

— Вот это правильно, — похвалил её Загар. — С осторожностью невозможно переусердствовать. Торопиться не надо. Всегда надо помнить, что может быть, крысе перед тобой просто повезло, и она случайно не задела спусковой механизм.

— Да, шеф.

— Но сильно беспокоиться тоже не надо.

— Он выглядел ужасно… плоским, шеф.

— Дураки торопятся, Питательно. Дураки торопятся…

Загар чувствовал, как всё шире распространяется страх, и это тревожило его. Если Изменённые впадали в панику, то они впадали в панику как крысы. А туннели под городом были неподходящим местом для перепуганных крыс. Но стоит одной крысе потерять контроль над собой и побежать, как за ней побежит большинство других крыс. В туннелях решающую роль играет запах. Если всё идёт хорошо, то все себя чувствуют хорошо. Но как только в игру вступает страх, то он разливается как вода по всем углам. В мире крыс паника является легко

заразной болезнью.

Ситуация не улучшилась, когда Загар и Питательно примкнули к остальным участникам отряда. В этот раз это оказался новый яд.

— Без паники, — сказал Загар, чьё беспокойство продолжало расти. — Это не первый раз, когда мы встречаем новый яд.

— Но последний раз был давно, — ответила одна из крыс. — Ты помнишь Скроте? Ту искрящуюся голубую дрянь? Лапы горели, если наступить на неё. Некоторые в неё тогда просто влетели.

— Здесь тоже она есть?

— Посмотри сам.

В одном из туннелей лежала крыса на боку. Её лапы были свёрнуты как маленькие кулаки. Крыса тихо стонала.

Загар с первого взгляда понял, что с этой крысой всё кончено. Это был лишь вопрос времени. Крысы в Скроте вынуждены были долго страдать, пока смерть не избавила их от боли.

— Я могу ей прокусить затылок, — предложила одна из крыс. — Тогда всё быстро закончится.

— Это достойное предложение, но тогда эта дрянь попадёт тебе в кровь, — сказал Загар. — Поищите лучше ловушку, которую ещё не обезвредили. И будьте осторожны при этом!

— Мы должны положить крысу в ловушку? — спросила Питательно.

— Да! Лучше умереть быстро, чем медленно!

— Но всё-таки… — начала крыса, предложившая прокусить затылок.

Волосы на морде Загара вздыбились. Он поднял передние лапы и оскалил зубы.

— Делай, что я тебе говорю, или я укушу тебя! — прорычал он.

Крыса отшатнулись назад. — Слушаюсь, Загар, слушаюсь…

— И предупреди другие отряды! — закричал Загар. — Это не ловля крыс, это война! Все отходят на исходные позиции, быстро, но осторожно! Никто ничего не трогает! Мы будем… Что? Что теперь случилось?

Маленькая крыса подползла к Загару. Когда он повернулся к ней, она сразу испуганно пригнулась и почти перевернулась на спину, чтобы показать, какая она маленькая и безобидная.

— Пожалуйста, шеф, — промямлила она.

— Что?

— На этот раз мы нашли живую крысу…

Глава шестая

Господин Вислоух знал, что приключения бывают большие и маленькие. До начала приключения никто не мог знать, какого она размера. Иногда можно было пережить большое приключение, просто спокойно стоя на одном месте.

Из «Приключений господина Вислоуха».

— Эй? Эй, это я. И сейчас я дам вам тайный знак! — По двери конюшни трижды постучали, потом опять раздался голос Малисии: — Эй, вы услышали мой тайный стук?

— Может, она уйдёт, если мы ей не ответим? — спросил лежащий в соломе Кейт.

— Не думаю, — ответил Морис. Он повысил голос: — Мы тут, наверху!

— Вы должны мне ответить тайным стуком! — прокричала в ответ Малисия.

— О, прбллттрр, — тихо выругался Морис. К счастью, никто из людей не знает, насколько это страшное ругательство в кошачьем языке. — Слушай, это я. Кошка! Которая говорит! Ты меня узнаёшь? Может, мне надо было принести красную гвоздику, чтобы ты меня узнала?