Удовлетворение

Голяк Андрей

Пепел потёр глаза – заслезились от табачного дыма. Задумался…

Потом наклонился к Даше:

– Понимаешь, Дашутка, мы с ней разные. Да, нам хорошо вместе, я же не спорю… Но одно её платье, которое она выбросила в мусорник после нашего знакомства, стоило больше, чем вся моя домашняя обстановка.

– Господи, какой же ты глупый! – Даша в сердцах расплескала коньяк себе на колени. – Ну какое это имеет значение? Она любит тебя и, что очень важно, уважает! Для неё не имеет значения, сколько ты зарабатываешь.

– А для меня имеет. Да и вообще… Нет

у меня желания разбираться со всем этим. Я как-то потерялся сейчас. Не из-за Кольки – сам не знаю, из-за чего… Всё оно зрело, зрело… А я даже не подозревал – мне казалось, я в порядке… А потом оказалось – не в порядке.

Прорвалось, как нарыв… И всё вокруг залило гноем… Она ко мне прикасалась, а моя кожа умерла… Я был, как в перчатку затянут…

Ничего не чувствовал – только досаду и равнодушие… А потом подумал

– да ебись оно всё конём…

Даша покатала бокал между ладонями, согревая его… Помолчала немного. Спросила:

– Можно я сегодня с тобой побуду? В гости пригласишь?

– Даш, ни к чему это. Не хочу я больше ничего – только чтобы меня оставили в покое. Ни заботы вашей, ни любовей, ни дружбы – ни-че-го!

Я хочу быть один, хочу играть в этом шалмане вместе с Фимой, хочу, чтобы все на меня забили большой болт! Хоть на время! Дайте мне отдышаться немного и сложить дупля с этой злоебучей жизнью!

Пепел резко встал, опрокинув табурет, и пошёл к сцене. Даша не смотрела ему вслед – она внимательно следила за стекающей на пол струйкой коньяка из упавшего бокала. Она ощущала себя такой же опустошённой, как этот бокал, который через пару секунд скатится со стола и разобьётся к чёртовой матери. Стеклянная пустота, которой суждено превратиться в кучку блестящего хлама…

ГЛАВА 2

_Current music: ZZ TOP "_ _She's Just Killing Me_ "

Депрессии – это неконструктивно. Глупо валяться на софе и скулить, что жизнь – говно. Ещё более глупо накачиваться алкоголем или наркотиками, сознательно превращая себя в смердящую кучу дерьма и соплей из-за того, что кто-то сверху повернул стрелочку твоей судьбы не туда, куда тебе хотелось бы. А уж культивировать в себе чувство вины – увольте!

После кратковременного, но жёсткого, смура по поводу самоубийства

Чиллаута, которого к тому же угораздило накануне признаться Пэм в любви (правда, для неё это не стало неожиданностью), она сумела встряхнуться и форсировать все некайфы. Не расслабляться, не выпадать из привычного ритма – ведь Кольку не вернёшь, а живым нужно жить.

Но не успела она толком включиться в свой обычный режим, как начались непонятки с Пеплом. Он вообще куда-то запропастился – репетиции "Вельвета" с новым басистом происходили без него, в

"Кубике" его не видели, на телефонные звонки он не отвечал… Пэм встревожилась, стала наводить справки – оказалось, что вечерами

Пепла можно найти в "Синкопе", где он играет блюзовые импровизации с медленно, но верно спивающимся реликтом

Фимой Вассерманом.

Выяснилось это случайно – похвастался арт-директор "Синкопы", который брызгал слюной от восторга, что в их пивняк удалось заманить самого Пепла.

Пэм собиралась заскочить в "Синкопу", чтобы собственными глазами увидеть это зрелище, а заодно и повидаться с Пеплом. Но чёртово колесо повседневности так её завертело – то одно, то другое, то третье, то десятое – высвободить вечер никак не получалось. Рутинка…

А два дня назад Дашка явилась домой зарёванная, в полном раздрае и соплях. Она побывала в этой вонючей "Синкопе", послушала программу и пообщалась с Пеплом. Если верить Даше, то чёртов гений совсем слетел с катушек – бросил свою золотую курочку, пьёт горькую и невъебенно страдает. Брови домиком, короче… По поводу курочки ни

Пэм, ни Даша не возражали – бросил, и хрен с ней! Кто бы плакал, мы не станем! А вот остальное – это уже полное говно. Но что Дашу больше всего расстроило, так это то, что все её благородные попытки прижать голову страдальца к своей великодушной (и довольно соблазнительной!) груди были грубо отвергнуты. Пепел вёл себя по-хамски и недвусмысленно дал понять, что будет счастлив, если его оставят в покое. В результате, Дашку саму пришлось успокаивать и говорить, что всё обойдётся – Пэм решила даже не устраивать сцену ревности, хотя для порядка следовало бы…

В общем, Пэм решила сама повидаться с Пеплом и выяснить, насколько серьёзно тот залип на депрессухе и какие меры требуется предпринять для спасения утопающего. По правде говоря, она надеялась, что всё не так плохо, как показалось впечатлительной

Дашке – ну порвал чувак со своей тёткой, ну забухал малость, ну забил на работу временно – с кем не бывает… Раньше за ним такого не водилось, конечно, но людям свойственно меняться…

В "Синкопе" ей сказали, что Пепел уже пару дней как не приходит.

Пэм перезвонила Батуту, новому директору "Вельвета", и тот сообщил, что на репетициях Пепел тоже не появлялся. Мобильник Пепла талдычил, что аппарат абонента выключен и предлагал перезвонить позже.

Оставалось ехать к гению домой – ничего другого Пэм придумать не смогла.

Не обольщаясь глупыми надеждами, она подъехала к знакомому подъезду, поднялась по двести лет не мытым ступенькам и нажала на звонок. Тишина… Ещё разок… Не может быть – за дверью послышались шаги, и щёлкнул отпираемый замок!

– Здра-а-а-асте. Вам кого? – на пороге появилось привидение – незнакомая обдолбанная писюха лет восемнадцати.

Пока она, щурясь, рассматривала Пэм, та отодвинула её в сторону и вошла в квартиру. Там царил невообразимый срач – немытая посуда прямо на полу, битые бокалы в раковине, окурки, драные пакеты, вонючие объедки… На диване Пэм обнаружила тело артиста, находившегося в полном отрубе. Под ногой что-то хрустнуло – она наклонилась и увидела, что наступила на одноразовый шприц. Глубже под диваном обнаружилась ещё парочка.