Уезд бездомных демонов
Шрифт:
– Сразу видно, сказка. В настоящем мире рыцарь бы взял деньги и скрылся. Нельзя платить наёмнику, пока заказ не выполнен. – Арсений поёжился, ему начинало казаться, что он уже коптиться. И это чувство ему не нравилось всё сильнее и сильнее, однако историю дослушать он всё-таки желал.
– Возможно. Но этот сказочный рыцарь был честным: он добрался до вершины горы и вступил в битву с драконом. Не обращая внимания на возгласы Ярул о том, чтобы он убирался отсюда.
– Решил, что она околдована его магией?
Мимо пробежала группа визгливых детишек, играющих в догонялки, поднимая за собой россыпь песка жадно липнущего к их голым пяткам. Несколько
– Да, так он и подумал. И дракон с рыцарем начали бой, который продолжался день, ночь и ещё один день. В итоге доблестный и благородный рыцарь сразил Грамора, распоров тому брюхо и шею. Великий дракон рухнул на землю бездыханным, а Ярул опустилась на колени едва способная шевелиться от ужаса. Она своими глазами видела как пал её любимый, а теперь вынуждена была смотреть, как его тело иссыхает: из ран Грамора потекла вода, но не простая, а солёная. Древний дракон был настолько огромен, что вода из его тела спустилась с гор и затопила селение, и потекла дальше, затопляя луга, города и даже острова. Так и появились на земле моря и океаны. – Лиза расправила затёкшие от такого сидения плечи, однако спустя миг снова сгорбилась над своими коленями.
– Ну а что сделала Ярул? – Арсений хоть и находил историю глупой и наивной, но всё-таки где-то глубоко внутри он пожалел, что никогда прежде не читал сказок или былин.
– Понимая, что её любимого больше нет, она решила прервать и свою жизнь: Ярул вырвала своё сердце и забросила его на небо. За годы сердце покрылось пылью, за столетия – камнями. Так появилась луна. Именно поэтому море и луна связанны, и чем больше на небе луна, тем сильнее море поднимается на землю. – Она едва сдерживала грусть, не давая той выходить наружу слезами.
– Ну а что же стало с рыцарем, там говориться? – Он подсознательно чувствовал её грусть, хоть это и не читалось на её лице. Арсений поднялся и прижал Лизу к себе.
– В горечи от содеянного он ослепил себя и больше никогда не брался за оружие. – Она положила голову ему на плечо и стала водить пальцем по его ноге.
– Какая прекрасная история.
– Поверить не могу, что ты её не читал. – Лиза посмотрела на него, не убирая свою мягкую пышную щёку с его твёрдой груди.
– Отец выколол бы мне глаза, если бы увидел, как я читаю эльфийскую сказку.
– Неужто он так сильно не любит эльфов. Я вот обожаю их культуру и их язык. Эту сказку я, между прочим, читала на их языке. В оригинале, так сказать.
– Да. – Арсений глубоко вздохнул. – Эльфов он ненавидит. Его отец погиб на войне с ними, и он стал единственным мужчиной в семье в возрасте двенадцати лет. Ему многое пришлось преодолеть, чтобы достичь величия. Поэтому он такой строгий. Поверь мне, про «выколол глаза» я не утрирую. Он бы действительно мне их выколол, если бы увидел меня за эльфийской сказкой. Ему кажется, что я росту в слишком тепличных условиях для мужчины, оттого старается быть со мной как можно боле суровым. Иногда от этого, прям, на душе становиться больно.
– Ох, бедненький мой Арсений. – Она начала гладить его по щеке.
Арсению от этого стало очень тепло и мягко, он забыл о неприятностях, забыл о людях вокруг. Всё что он чувствовал – это её руку. Он перестал себя сдерживать и поцеловал нежную подушечку её ладони чуть ниже большого пальца. От удовольствия Лиза прикрыла глаза и задышала чаще, даже исчезни сейчас солнце и начнись вьюга, ей всё
Вновь открыв глаза, она увидела перед собой лицо Арсения, приблизившееся так сильно, что всё, что выше его бровей было для неё скрыто. И тут, уже она потеряла над собой контроль и, крепко, но вместе с тем и нежно прильнула своими губами к его губам, наплевал на то, что этот поцелуй увидят все окружающие и начнут завтра же (а может и сегодня) про неё судачить, распуская грязные непотребные слухи. Ей было на их мнение уже всё равно: её (как и её мать) давно уже никто не уважал в этой деревне, так что пара грязных слухов её жизнь хуже уже не сделают. А этот поцелуй сделает её жизнь лучше, пусть и ненадолго.
***
– Сеня, вставай. – Мать возвышалась над кроватью, как гора над равниной
– Ну, мам, не называй меня так. – Арсений натянул одеяло на голову, укрывая уши от мешающего спать шума, и глаза от идущего из окна света.
– Там пришёл мужчина в полицейской форме и сказал, что им срочно нужен алхимик. А ты и без меня знаешь, что люди в погонах ждать не любят. Так что одевайся и выходи, пока он сам сюда не вломился. – Мария стащила с него одеяло, сворачивая ткань в клубок.
– Да что ж им надо с утра пораньше! – Со стоном и громким пыхтением, он присел на край кровати, пытаясь силой разлепить веки.
– Какое утро, уже почти полдень на дворе. Ты гулял допоздна, а теперь проснуться не можешь. Отец, и тот, вчера раньше тебя домой вернулся. – Она подобрала с тумбы аккуратно сложенную одежду и протянула её сыну.
– Что-то я вчера совсем забыл о времени. – Всё ещё не в состоянии открыть глаза, Арсений надевал рубашку, с трудом попадая в рукава.
– Дела любовные они такие, по себе помню, ночи тёмные любят, а спешки не терпят. Натягивай, давай, портки поскорее, да выходи на кухню. А то этот жандарм себе все усы сгрызёт от нетерпения. Взволнованный он какой-то очень: на одном месте устоять не может. Всё расхаживает по кухне, чего-то высматривает. Пойду, присмотрю за ним. – Бросив свёрнутое одеяло к подушкам, Мария вышла, оставив дверь открытой, чтобы уж точно лишить своё чадо соблазна вновь завалиться в койку.
Одевшись и окатив лицо водой, от прохлады которой глаза сами открылись, а тело почувствовало лёгкую бодрость (пусть и недолгую), Арсений, перешатываясь, как медведь на задних лапах, выбрел из своей берлоги. Его вниманию тут же предстал стоявший возле выхода лысый, высокий и стройный мужчина с коричневатыми усами в бледно-синем полицейском кафтане, надетом поверх горчично-жёлтого камзола. Серебряные галуны его мундира говорили о непричастности своего носителя к офицерским чинам, а значит пришёл гость сюда не сам, а по приказу.
– Чем могу служить? – При виде формы Арсений сразу же вспомнил десять месяцев проведённых в императорской военно-магической академии, и его рука непроизвольно потянулась к виску, чтобы отдать честь, но он пресёк этот вымуштрованный порыв.
– Прощу прощения, но меня послали за Николаем Кирсаровым. Не за вами. – Вытянутый в струну полицейский поклонился показывая сожаление что из-за его неточности разбудили не того алхимика.
– Уверяю вас, я хоть и не такой известный мастер как отец, но я в состоянии выполнить абсолютно любой заказ. А отец… он сейчас слишком занят, чтобы принимать других. – Очередная необходимая ложь, высказанная клиенту. Последние четыре года Арсений выполнял девяносто девять процентов поступавших к ним заказов. Николай самостоятельно готовил только самые сложные зелья.