Угадай кто папа
Шрифт:
— Уже и не помню, что я тогда хотела сказать, — дыхание спёрло, на глаза наворачивались слёзы, стоило мысленно вернуться в тот ужасный день.
— Всё ты помнишь. Я же вижу, — Тима подхватил мою ладонь, и сжав в своей руке, поднёс к губам. Это было неожиданно, но тем самым он хотел, чтобы я доверилась ему. Открылась как прежде. — Поделись со мной, прошу тебя. Я ведь до сих пор живу с той мыслью, что ты променяла меня на него. Разве это не так?
Хоть я и смотрела на Тиму, но мой взгляд был направлен в никуда. Я снова была вынуждена предаться воспоминаниям.
— Помнишь, я как-то просила тебя не опускать руки
Задумавшись, он задрал голову кверху, будто на потолке можно было найти ответы на мои вопросы.
— Что-то припоминаю.
— За неделю до аварии Матвей шантажировал меня. Он надавил на меня. Требовал, чтобы я бросила тебя, иначе бы он подкинул в твою машину дурь и упрятали бы тебя за решётку. У него на тот момент были связи в ДПС. Матвей поделился этим с Костей, думая, что тот на его стороне, а Костя же всё рассказал мне. Знал бы ты как я перепугалась за тебя. Ну, мне и пришлось притвориться будто я вернулась к нему, а Костя подыграл мне. Но пойми, всему этому есть объяснения. Я пошла на это ради тебя.
— Чего-чего? Как… как такое возможно? Ты сюжет какого-то дешёвого сериала сейчас мне пересказала. Тебе так не кажется? — спросил он, не питая особого доверия моим словам.
— Не веришь мне, да? Так знай, я хотела во всём сознаться. Предложить тебе на время залечь на дно, но ты даже слушать меня не стал, — в моём горле образовался ком обиды пятилетней давности.
— Хочешь сказать, что ты не возвращалась к нему? Ты не была всё это время с ним?
— Конечно же нет! Я была у себя дома всё это время. Костя всему свидетель, он же мне и посоветовал так поступить, чтобы ты думал, что всё это правда, иначе Матвей понял бы, что мы водим его за нос и неизвестно чем бы всё это обернулось. Брат приходил к тебе в больницу, чтобы внести ясность, но ты и его не впустил. Вот и подавись своей гордостью теперь!
Глава 20. Крис
— Ради меня ты решила отказаться от нашего будущего? — почти неразборчиво проговорил он, уставившись в одну точку невидящим взглядом.
Скорее всего, прозвучал риторический вопрос, но тем не менее я поспешила на него ответить:
— Да, мне пришлось. Я ведь была по уши влюблена в тебя! Ты был самым важным человеком в моей жизни. Не могла же я позволить Матвею сделать что-либо гадкое в отношении тебя.
— Крис, боже мой! Ты же дала мне подсказку! — он зажмурил глаза, в которых за секунду до этого отражалась боль, а плечи его поникли под тяжестью правдивого груза. — Почему я был таким глупцом?
— Ужасно, что всё так глупо вышло, — мой голос дрогнул. Я прикусила щёку, боясь, что вот-вот горько расплачусь.
Тима пришёл в себя, придвинулся ближе и заключил меня в тёплые объятия, позволяя положить голову ему на плечо и почувствовать как бешено стучит его сердце.
— Поверь, я чувствую себя сейчас хуже некуда, — гладил он меня по волосам. — Ты делала всё это ради меня, а я с такой лёгкостью отпустил тебя. Я же не стал бороться, зная, что Матвей…
— Нам просто не суждено было быть вместе, и будет лучше, если ты просто уйдёшь и не станешь делать мне ещё хуже, — произнесла я против своей же воли, зарываясь носом
Он отстранился от меня, но только лишь для того, что посмотреть в мои глаза и прочитать в них то, в чём я боялась ему признаться. Я чувствовала, что он хотел услышать от меня ещё что-то, он желал вывернуть мою душу наизнанку. Его же душу я раздавила минутой ранее, и ему, вероятно, нужно было знать всё до мельчайших подробностей, чтобы сложить весь пазл воедино.
— Почему ты постоянно сбегаешь от меня? Почему ты убежала от меня снова?
— Честно?
— Конечно! Мы же договорились быть друг перед другом откровенными.
— Я боюсь тебя, — промямлила я, смотря на него из-под отяжелевших век.
— Ты ошибаешься, Крис, — покачал своей головой. — Ты боишься не меня, ты боишься себя и своих же чувств.
— Да, и это тоже! — прорезался мой голос. Мне стало неловко от того, что он читает меня, как открытую книгу, в которой всего-то одна страница. — Я боюсь, что всё неправильно понимаю!
Тима снова задумался, потирая подбородок.
— Допустим. Как ты всё это понимаешь?
— Я думаю, что это всего лишь игра! — раздосадованно выдавила из себя. Я отодвинулась от него, почувствовав, как напряжение уже во всю силу витает в воздухе. — Может быть ты кайфуешь от того, что водишь меня за нос. Откуда мне знать, что на самом деле у тебя на уме?
— Глупая, это точно не игра. Можешь даже не думать об этом! — ответил он с намёком на лёгкую улыбку. Тима придвинулся ко мне и, снова взяв меня за руку, начал перебирать мои пальцы.
— Что же это тогда? — вырвала свою руку из его, на что он вскинул бровь. — Заметь, ты даже изначально не был настроен говорить со мной, а через сутки уже набрасываешься на меня с поцелуями.
— Я поцеловал тебя для снимков, — сухо ответил он, напрягаясь всем телом.
— То есть, всё это ничего не значило для тебя?
— Нет! — уничтожающе отрезал он, вынуждая меня вздрогнуть всем телом.
— Ха! Вот видишь! А я уже надумала себе всякого! — чуть было не рассмеялась ему в лицо, услышав этот тон, леденящий душу. Я соскочила с дивана и направилась в кухню, чтобы он не увидел, как его слова на самом деле уязвили меня. — Я не хочу, чтобы ты вводил меня в заблуждение, потому что этот поцелуй для меня точно что-то, да значил.
— Но что? — рассерженно выдал он, поднимаясь с дивана следом.
— Я же любила тебя, дурак ты безмозглый! Ты думаешь мне вот так легко притворяться, как делаешь это ты.
— Я не притворяюсь! С чего ты взяла вообще? — нахально развёл он руками. — Я самый что ни на есть настоящий!
— Ты делаешь всё для себя. Совершенно не думая обо мне и о моих чувствах к тебе!
Он моментально поменялся в лице. Если до этого Тима был рассержен, то в настоящий момент он стал настороженным и даже немного заторможенным от потаённого смысла, произнесённых мною слов.
— У тебя что же, до сих пор остались чувства ко мне? — находясь в оцепенении, спросил он.
Тима затаил дыхание. Не моргал, не дышал и не двигался. Он ждал. Ждал, когда я отвечу, а я всё медлила, боясь сболтнуть лишнего. Слова рвались наружу, разрывали грудь, но я намеренно сдерживали эту словесную атаку. Но в результате поняла, что в этом нет смысла. Я и так уязвлена.