Угасающее солнце: Шон`Джир
Шрифт:
В воздухе, словно перед бурей, нарастало ощущение тяжелой угрозы.
Друзья бури, — называли их мри, — великие братья холодного ветра.
На холодной Кутат им не было равных — подобных чудовищ эта планета еще не знала.
«Они пришли сюда, преследуя какую-то свою цель», — внезапно подумал замерзший и испуганный Дункан. Он вспомнил, как звери входили на корабль, вспомнил, что даже деля с ним долгое путешествие, не смог постичь их сущности.
Скрывающиеся от землян, от регулов. Он бежали из своего мира. Они избрали новый мир, ибо Стэн сам помог им бежать.
Звери
«Корабль», — вспомнил он и своим разумом швырнул в них гибель Ан-ихона, рушащиеся башни Кесрит. В ответ на Стэна, ужаснув его, обрушилось удовольствие.
«Нет!» — беззвучно завопил он. Звери шарахнулись прочь.
Стэн швырнул в них картины безводной пустыни, умирающего солнца, дусов, бродящих в одиночестве.
Их гнев затопил землянина, и его дус содрогнулся и отступил. Зверь кинулся бежать, и Стэн не мог удержать его.
Он был один, заброшенный и слепой. Он вдруг забыл, куда направлялся, забыл, где он. Его чувства были чисты, как лед, и все же ему не хватало того ощущения цели, которое так долго было знакомо ему.
— Вернись! — крикнул он дусу, который все не шел.
Стэн швырнул зверю образы эдуна, журчащей воды, бурь Кесрит и кораблей, что взлетали и возвращались. Понял ли их дус, он не знал. Он послал зверю желание, отчаянное желание и образ корабля.
Прикосновение было робким, совсем не похожим на импульс защиты.
— Идем, — громко позвал Стэн, протягивая ему руки. Он послал зверю свою дружбу, мудрость мри… человек и дус вместе.
«Жизнь», — послал зверю землянин.
Неуверенность. Импульс защиты ударил страхом по его чувствам, и Стэн не принял его. «Жизнь», — настаивал он.
Дус пришел. Повсюду вокруг себя Стэн чувствовал импульс защиты, мощный, полный такого ужаса, что пот выступал на теле землянина и сразу же высыхал на ветру. Но его дус был рядом. Зверь зашагал рядом с ним, защищая его изо всех сил.
Предатель своего племени. Предатель-землянин и предатель-дус. Землянин подкупил его, и зверь служил ему, шел с ним, став таким же, как он.
Страх бросал тьму вокруг них, и полуденное солнце, казалось, меркнет на время; и потом иные ушли, и черными точками появились через некоторое время вдоль отдаленного хребта, наблюдая.
Эти дусы, плоть от плоти тех, что пришли с Кесрит, были детьми Кутат и не желали иметь с ними дел.
Лишь старый дус помнил — не события, но личность, помнил Стэна, и остался.
К концу дня начал подниматься ветер — вначале небольшие порывы, что сметали песок с верхушек дюн, увлекая огромные ленты над пропастью мертвого моря. Потом появились песчаные шквалы, которые обрушивали град ударов сумасшедшей силы, затрудняя ходьбу, барабаня по защитному козырьку,
Время от времени появлялись иные, пробираясь по хребтам, не отставая от них. Их мрачные тени возникали в летящих по ветру завесах песка: вот там проступила голова и тотчас же исчезла, вон там — покатый бок. То, что излучали звери, было по-прежнему враждебным и полным крови.
Зверь Дункана рычал и мотал головой, и они продолжали идти дальше, хотя теперь Стэну казалось, что руки и ноги его налились свинцом, а мускулы объяты пламенем. Он кашлял, и шла кровь, и он начал ощущать тяжесть оружия, что было на нем, оружия, которое было бесполезно там, куда он стремился, и уж тем более бесполезно, если он умрет — но он не сдастся им. Он зажал в руке единственный джи'тэл и вспомнил мужчину, который дал его, ни на что не претендуя.
Су-шипэйн кел'ен. Кел'ен госпожи.
Боль пронзила ногу Стэна. Он упал, повергнутый предательски подвернувшимся камнем, осторожно поднялся и вновь оперся на дуса. Нога не пострадала. Он попытался высосать ранку на руке, которую получил, ударившись о камень, но во рту у него пересохло и ничего не вышло. Трубчатых деревьев поблизости не было. У Стэна имелся небольшой запас жидкости, но он решил пока не пользоваться им.
И один из меньших дусов приблизился к нему, поднялся на задние лапы, так что зверю Дункана пришлось вклиниться между ними. Некоторое время было слышно лишь, как дышат огромные легкие зверей, и меньший отступил.
«Корабль», — внезапно, безо всякого повода, подумал Стэн.
Желание.
Не было импульса защиты от незнакомого дуса. Стэн ощутил лишь направление, ощутил непосредственную близость.
Он окликнул своего дуса — еле слышно, ибо горло почти забыло звук, и пошел, чувствуя присутствие, теплое дыхание на своей опущенной левой руке.
Теперь он двигался, удвоив внимание. Еще один зверь был с ними, думал о цели, желал то, чего желали они.
«Люди."
Призраки бередили его подсознание. Не память, нет. Виденное кем-то, где-то, брошенное видение, направляемое Стэну. Он знал это.
Призраки размывались на песке… полукупол. Челюсти сжали его руку — мягко, мягко… Стэн осознал, что упал, и что дус подталкивает его. Он снова поднялся на ноги и пошел, шатаясь, когда его ботинки задели что-то, зарывшееся в песок, и что-то хлестнуло по хорошо выделанной коже, но не смогло пробить ее, и, извиваясь, юркнуло в янтарную пелену. Чувства дуса вскипели от ярости, но потом зверь больше не обращал на это внимания, предпочитая общество Стэна.
Ночь окутала их, ночь бури и ночь мира — дружелюбная, прячущая их. Дункан знал, что корабль здесь, натыкался на его обломки, куски разбитого остова, на осколки расплавившегося от невыносимого жара песка, пока наконец ставший чужим корпус не обрел форму среди песчаных лент, и Стэн увидел произведенные здесь разрушения.