Уго Чавес
Шрифт:
Предполагалось, что после Гаваны Чавес отправится в Риоде-Жанейро на саммит Южноамериканского Общего рынка (МЕРКОСУР). Предстояло знаковое событие, за реализацию которого несколько лет боролся Чавес, — Венесуэла впервые принимала участие в саммите в качестве полноправного члена этого экономического блока. В бразильскую столицу пришлось лететь Рафаэлю Рамиресу. На вопросы журналистов о Чавесе он ответил, что «президент чувствует себя хорошо, проходит курс лечения, чтобы ещё больше укрепить здоровье». На деле ситуация была далека от оптимистичной. Врачи выявили у Чавеса рецидив опухоли в том же самом месте. Снова предстояла операция, и хирурги не давали гарантий, что она будет успешной.
Глава 37
ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД ЧАВЕСА
Николас Мадуро находился 2 декабря 2012 года в Национальном пантеоне, инспектируя подготовку к церемонии, традиционно проводимой 17 декабря, в день смерти
Телефонный звонок президента перечеркнул все планы. Он произнёс условную фразу, которая означала: «Возникли осложнения». Мадуро вспоминал позднее: «Для нас это стало страшным ударом. Чавес просил меня направить в Гавану комиссию. Отправились Дьосдадо, Рафаэль Рамирес, Силия, Хорхе Арреаса. Чавес сообщил им о тех новых осложнениях, которые у него обнаружили специалисты. Он всегда подробно расспрашивал врачей. Интуиция ему подсказывала, что из этой операции ему не выбраться. Когда они, члены комиссии, вернулись и рассказали мне о его предчувствии, я почти уверился, что он не ошибается. В то утро я плакал, потому что почувствовал: именно так и будет. Чавес позвонил мне, и я отправился на Кубу 5 декабря. Мы беседовали с 10 часов вечера до 6 часов утра. Раньше он никогда не говорил о том, что в случае его смерти или чего-то такого, что сделает его недееспособным, я должен буду возглавить революцию, исполнять обязанности президента и потом — выдвигаться кандидатом на этот пост. Во время нашего более чем шестичасового разговора на Кубе 6 декабря он впервые сказал мне об этом…» Чавес давно готовил Мадуро в качестве преемника. Они познакомились в 1993 году, когда молодой профсоюзный деятель, водитель автобуса по профессии, побывал с группой товарищей у него «в гостях» в тюрьме Яре. Ещё со школьной поры Мадуро входил в организации левого направления (группу «Разрыв» — кузницы кадров для Дугласа Браво, затем — в марксистскую «Социалистическую лигу»). Николас восхищался достижениями кубинской революции, изучал труды Фиделя. В 1986–1987 годах был слушателем Школы политической подготовки на Кубе. Вскоре Николас стал близким помощником Чавеса под псевдонимом Верде (Verde), что поиспански означало «зелёный, незрелый». Псевдоним для Николаса Чавес выбрал с юмористическим подтекстом: это была антитеза фамилии Maduro (зрелый, спелый). Верде выполнял конфиденциальные поручения Чавеса, был его водителем и телохранителем. Крепкий, высокий — 190 сантиметров, с хорошей реакций (Мадуро тоже увлекался бейсболом). С ним Чавес чувствовал себя в большей безопасности, когда приходилось совершать поездки в отдалённые регионы в условиях постоянной полицейской слежки и угрозы провокаций. Жена Николаса, адвокат Силия Флорес, тоже стала бескомпромиссной чависткой. В 1999 году Мадуро вошёл в состав Национальной конституционной ассамблеи, годом позже стал депутатом парламента.
В дни апрельского переворота Николас Мадуро и Силия Флорес организовывали сопротивление путчистам. С мегафоном в руках у ограды дворца Мирафлорес, в котором делили власть заговорщики, где было легко потерять жизнь от шальной пули, Мадуро призывал народ и армию защитить президента Чавеса. В 2002–2005 годах Мадуро несколько раз выступал на Восьмом телеканале с разоблачениями подрывной деятельности ЦРУ и «пятой колонны» в Венесуэле. Это было небезопасно. Прокурор Данил о Андерсон, который вёл следствие по заговору ультраправых в апреле 2002 года, погиб от взрыва бомбы, заложенной в его автомашину. Угрозы расправы неоднократно звучали и по адресу Мадуро. В сентябре 2006 года он был избран председателем Национальной ассамблеи, но через несколько месяцев покинул этот пост, чтобы возглавить министерство иностранных дел.
С тех пор Мадуро хорошо узнали на международной арене. Он представлял страну и президента Чавеса в ООН, на форумах ОАГ и других региональных организаций. Без преувеличения можно сказать, что Мадуро — «соавтор» Чавеса в формировании блока ЛЬВА — Боливарианского альянса народов Латинской Америки, а также UNASUR — Союза южноамериканских наций. В создании CELAC — Сообщества латиноамериканских и карибских государств — Мадуро принял самое непосредственное участие. Он многое сделал для вступления Венесуэлы в MERCOSUR — Южноамериканский торговый союз, переезжая из одной столицы в другую, согласовывая формулировки и документы, преодолевая саботаж ультраправых политиков в Парагвае и Уругвае. Ему довелось решать многие проблемы политического оформления «солидарной нефтяной политики», ориентированной на укрепление позиций Венесуэлы в регионе. Вся работа всегда шла с «подстраховкой» Чавеса, который даже на больничной койке находил возможность подсказать, поддержать, обозначить перспективу развития событий. С декабря 2012 года эта страховка становилась всё более призрачной. На Мадуро лёг весь груз ответственности…
Врачи,
Это стихотворение Арвело Торреальбы, посвящённое Боливару, Чавес особенно любил, часто цитировал его:
Здесь прошёл он, компаньеро!
К тем горам, простёртым вдали.
Здесь, одетый в дымку бризом, посвистом земли свободной,
Сновиденьем обернулся, мощным пламенем сияя.
(Перевод Ольги Равченко. См: .
Чавес приехал в Венесуэлу, чтобы обратиться к народу, чтобы самому рассказать о своей борьбе с болезнью, о возникшей критической ситуации. Его близкое окружение и сам Мадуро были против: «Президент, не говорите этого». Чавес ответил: «Это моя историческая обязанность (быть откровенным. — К. С.), это самое меньшее, что я могу сделать». Вечером 8 декабря президент выступил по венесуэльскому телевидению.
О том, что это не рядовое появление Чавеса на экране, зрители могли догадаться по напряжённым лицам тех, кто находился в президентском кабинете. Стоит назвать тех, кого Чавес пригласил к себе. Слева и справа от Чавеса — Николас Мадуро и Дьосдадо Кабельо. За столом для совещаний расположились без соблюдения иерархии: Йадира Кордова, вицепредседатель Совета министров по социальным вопросам; Хорхе Джордани — вице-председатель по финансово-экономическим вопросам; Рафаэль Рамирес — президент PDVSA; Рикардо Менендес — вице-президент по экономическому и производственному развитию; адмирал Диего Молеро Бельявиа — министр обороны; Хорхе Арреаса — министр науки и технологии; Эрнесто Вильегас — министр информации и коммуникаций; адмирал Тереса Мелендес де Маниглиа — шеф администрации президента. Поодаль, у стены, сели генерал Хосе Аделино Орнелья, начальник службы охраны, и лейтенант Хуан Эскалона, личный адъютант Чавеса.
Несмотря на попытки президента расшевелить присутствующих шутками, воспоминаниями о фильме 1970-х годов «Лихорадка субботнего вечера» с Джоном Траволтой, «замечательным артистом», и о том, как божественно танцевали когда-то ламбаду Тереса Маниглиа и Йадира Кордова, атмосфера напряжённости сохранялась. Президент не стал затягивать вступление: «Что ж, не в моих правилах проводить общенациональную трансляцию вечером в субботу, но в виду сложившихся обстоятельств я обращаюсь к венесуэльскому народу, венесуэльской нации, ко всем друзьям, всем соотечественникам, а также к друзьям за рубежом»…
Он кратко, почти в телеграфном стиле, рассказал о достижениях Боливарианской революции, об униженных и замаранных продажной буржуазией знамёнах Симона Боливара, которые самоотверженно подхватило новое поколение венесуэльских революционеров на рубеже XX и XXI веков. «Революция — разве можно в этом сомневаться? — оказала большое воздействие на Латинскую Америку, страны Карибского бассейна и на другие регионы миры, — сказал Чавес, — и влияние это будет сохраняться. Но помимо всех этих битв возникла ещё одна, дополнительная, непредвиденная, внезапная для меня, и не только для меня, для всех, для всех нас. И я счастлив, потому что у меня есть соратники, и я не одинок в борьбе с этой болезнью».
Президент сказал, что несмотря на постоянные боли, инъекции и предоперационные ограничения решил лично объяснить сложившуюся ситуацию венесуэльцам, а также получить разрешение Национальной ассамблеи на очередной отъезд из страны. Чавес подписал письмо к Ассамблее и вручил его Дьосдадо Кабельо: «Меня ожидает новое сражение. С помощью Бога, как в предыдущих случаях, мы выйдем победителями, двинемся вперёд. Я полностью уверен в этом, и Христос мне поможет. — Чавес поцеловал крестик. — Я всегда говорил, что наша жизнь идёт от чуда к чуду»… Президент перечислил события, в которых принимал участие как главное действующее лицо, особо упомянул попытку апрельского переворота 2002 года, когда заговорщики планировали убить его. «Но сейчас, в любом случае, как бы хорошо ни велась подготовка операции, с какой бы тщательностью ни отрабатывались детали этого нового сражения с болезнью, — продолжил Чавес, — всегда есть риск, тем более в операциях такого характера».