Угол атаки (Солдаты удачи - 7)
Шрифт:
Экс повернулся к начальнику управления:
– Сколько времени вы занимаетесь этим делом?
– Вплотную - три недели.
– Я слышал, что у вас работают профессионалы. Но не подозревал, что такие. Всего три недели. Поздравляю, генерал. Как вам удалось раскопать все так быстро?
– Помог случай. Командир экипажа погибшего "Антея" оказался другом детства полковника Голубкова.
– Бог ты мой!
– изумился Экс.
– Вот уж повезло так повезло! Да, против такого везения не попрешь.
– Я не склонен считать это простым везением, - заметил Нифонтов. Не было
– Почему вы назвали ее криминальной? Это всего лишь коммерция. Крупномасштабная - да. Не вполне безупречная с точки зрения закона возможно. Но в наше время любая коммерция сомнительна. Торговля оружием не исключение. А когда речь идет о миллиардах долларов, которые мы можем получить...
– Это не коммерция, - перебил гостя полковник Голубков.
– Это заговор. Экс нахмурился:
– Вот как? Заговор? Против кого?
– Торговлю истребителями в таких масштабах скрыть невозможно. Ее и не будут скрывать. Это заговор против России. Демократическая Россия перестанет существовать. Это и есть третий вывод.
– Эк куда вы хватили!
– хохотнул гость.
– Заговор! Кто же организовал этот заговор?
– Разрешите мне не отвечать на этот вопрос. У меня есть уверенность, но доказательств нет.
– Отчего же?
– запротестовал Экс.
– Разговор у нас неофициальный. Да и я лицо неофициальное. Сделайте милость, полковник, поделитесь своими соображениями. Кто же, по-вашему, стоит во главе заговора? Генерал-лейтенант Ермаков?
– Нет.
– Генерал армии Г.?
– Нет.
– Кто?
– Вы.
Экс растерянно оглянулся на Нифонтова. Тот свободно сидел в кресле, нога на ногу, сцепив на колене руки, только что пальцами не крутил. На лице - вежливый интерес к происходящему. И никакого желания вмешаться, поставить на место своего зарвавшегося подчиненного. Гость перевел тяжелый взгляд на полковника.
– Вы не хотите взять свои слова назад?
– Нет.
И вновь начальник управления никак не прореагировал.
Гость поднялся из кресла и подошел к письменному столу.
Из десятка телефонных аппаратов наметанным взглядом отыскал "вертушку". Взял трубку. Но, помедлив, положил ее на рычаг.
– А теперь послушайте меня, господа. То, что я тут услышал, - это сказки Шахерезады. У вас нет доказательств и никогда не будет. А то, что скажу я, это не сказки Шахерезады. У меня были подозрения, что все, что произошло в Потапове, организовали вы. Сейчас я в этом уверен. Что же произошло? Если оставить в стороне вашу фантастику про заговоры, произошло следующее. Вы не просто превысили полномочия. Диверсии на железнодорожной ветке, взрыв ЛЭП и взрыв "Мрии" - преступления. Только так это будет расценено президентом. Остается получить доказательства, что эти террористические акты были совершены по вашему приказу. И они будут получены. Пять диверсантов захвачены службой безопасности. Это для вас новость, не так ли? Сейчас они дают показания. Пока неохотно, но существует много способов развязывать языки. И вы, профессионалы, все эти способы знаете лучше меня.
Он оглядел
– Я даю вам последний шанс. Мы еще можем договориться. Скажу откровенно, я хотел бы видеть вас союзниками. Другого выхода для вас нет. Итак, генерал?
Нифонтов с сомнением покачал головой:
– Экипаж "Руслана". Экипаж "Антея". Офицеры сопровождения. Семьдесят погибших в Иркутске. Не говоря об афганцах, которые уже крошат друг друга с помощью российских штурмовиков. А в перспективе? Тысячи трупов? Десятки и сотни тысяч? Во всех горячих точках мира. А их, как справедливо заметил мой коллега и друг полковник Голубков, хватает. И с нашей помощью будет становиться все больше. Вам не кажется, что это слишком дорогая плата за повышение благосостояния россиян? Даже если эти миллиарды долларов дойдут до них, в чем у меня есть очень большие сомнения.
– Кончайте демагогию!
– прикрикнул Экс.
– Я задал конкретный вопрос. И жду конкретный ответ.
– Это и есть ответ. Я не хочу попасть в ад за чужие грехи. У меня и своих хватает.
– Нифонтов обернулся к полковнику Голубкову.
– У тебя есть что сказать, Константин Дмитриевич?
– Есть. Но я воздержусь.
– Говорите, полковник, не стесняйтесь, - подбодрил Экс.
– А то будете потом жалеть, что не сказали.
– Да? Тогда скажу, - кивнул Голубков. Впервые за весь разговор он посмотрел в лицо гостю. В его взгляде была глубокая усталость и холодное безразличие. Так в 96-м смотрели на Экса солдаты и офицеры поредевших полков, выведенных из Чечни.
Полковник помолчал и негромко произнес:
– Пошел на...!
Экс взял трубку "вертушки" и набрал номер.
– Мы были правы, это они, - сказал он, услышав голос Г.
– Свяжись с Потаповом. Ты знаешь, что приказать.
Он положил трубку и направился к выходу.
Нифонтов вызвал помощника:
– Проводите нашего гостя.
Тот предупредительно открыл дверь:
– Прошу вас.
Экс выплыл из кабинета, не оглянувшись на контрразведчиков. Они для него не существовали. Они сами решили свою судьбу.
В холле, надевая плащ, поданный порученцем, он увидел в зеркале свое тяжелое холеное лицо.
Лицо бывшего.
Генерал-лейтенант Нифонтов постоял к окна, глядя, как из ворот управления выезжает черный лимузин гостя, и повернулся к полковнику:
– Что с тобой, Константин Дмитриевич? Голубков не ответил.
Нифонтов прянее из комнаты отдыха чистый фужер, привычно разверстал коньяк, кивнул:
– Давай-ка по соточке. Как говорят американцы: "Help yourself". Помоги себе сам. Выпил, прислушался к себе.
– С чего он взял, что коньяк говенный? Коньяк как коньяк.
– Поставил фужер на стол, внимательно посмотрел на сумрачное лицо Голубкова.
– Знаешь, Константин Дмитриевич, о чем я подумал? Если тебе доведется писать мемуары, в них будет сильная глава. Она будет называться: "Как я послал на... Президента России".
– Он не будет президентом, - буркнул Голубков.
– Вот как? Почему?
– Я буду голосовать против.
– Ребят действительно взяли?
– Боюсь, что да. Сейчас проверим. Пошли.