Уголовного розыска воин
Шрифт:
— Нет...
— Ну вот видите. И все они говорят, что в ночь на 12 апреля в общежитии вас не было. Где же вы были в таком случае?
— В общежитии!..
— Сказка про белого бычка, — вздохнул Битюцких.
Уманов опять всхлипывает:
— Конечно, я не могу вам доказать...
— Да нам не нужно ничего доказывать. Вы не обязаны этого делать. Доказывать должны мы. А вы нам должны только сказать, где вы были в ночь на 12 апреля.
— В общежитии!
Уманова уводят.
— У меня такое чувство, что не он, — говорит Азарных.
Битюцких кивает.
— И в то
Дверь приоткрылась.
Старший лейтенант Доброшинский доложил:
— Земляк Уманова, проживающий в старой части города, заявляет, что Уманов спал у него.
— Час от часу не легче, — говорит Битюцких.
Азарных закуривает новую сигарету.
— Посмотрела бы моя Алиса Константиновна, как я тут смолю. Дома за год столько не выкуриваю. Что ж, проверьте и этот вариант. Хотя, мне кажется, это утка. Брякнул так, на всякий случай.
Начальник ГОВД майор Хохлов выступил по местному телевидению с сообщением о разбойном нападении. Это было сделано не только и даже не столько в расчете на помощь, сколько для того, чтобы успокоить жителей, заверить их, что преступление будет раскрыто, и, главное, для того, чтобы положить конец слухам: на улицах уже рассказывали, что сторожа убиты, украдены десятки тысяч, которые вывезены на Большую землю и пропиваются в шикарных ресторанах.
Ходили также слухи, что преступники еще в городе и на улицу показываться опасно... Между тем во все дни розыска на улицах Нижневартовска царили тишина и порядок, не зарегистрировано ни одного случая хулиганства или другого преступления. Подразделение милиции четко исполняло свои обязанности.
Несмотря на то, что результата пока нет, кольцо розыска неуклонно сжимается. Это чувствовали работники милиции, чувствовали, как позже выяснится, и преступники.
Как и предполагал полковник Азарных, земляк Уманова заверил милицию, что Уманов спал у него, на всякий случай. Мол, раз устанавливают алиби, надо помочь парню, сказать, что спал у меня, глядишь, и обойдется. Однако на очной ставке Уманов заявил, что земляк заблуждается. Продолжал упорно утверждать, что в ночь на 12 апреля находился в общежитии.
Шли третьи сутки задержания Уманова. Прокурор должен был решить вопрос об аресте либо освобождении из-под стражи.
Во дворе ждал автобус. В салоне — прокурор, сотрудники уголовного розыска. Разбрызгивая по бетонке грязь, автобус трогается по направлению к УТТ-1.
Прокурор спрашивает задержанного, согласен ли он принять участие в следственном эксперименте. Уманов отвечает: да, согласен. Его заводят в помещение бухгалтерии, закрывают нижнюю часть лица до глаз темной материей — так, по словам сторожа, закрывал лицо преступник.
— Можно! — говорит прокурор.
Из холла появляется Краюхин. У двери в бухгалтерию он останавливается. Из бухгалтерии появляется Уманов. В руках у него палка, имитирующая металлический прут. Краюхин отшатывается и хватает стоящий в коридоре стул. Уманов замахивается палкой, слегка ударяет ею по стулу. Краюхин, дрожа от волнения, опускает стул и говорит:
— Ну-ка
Уманов чуть сгибается и заносит палку.
— Он! — кричит Краюхин. — Это он, товарищ прокурор! Я его узнал! Он!
— Сволочь! — хрипит Уманов. — Надо было убить тебя!
Через десять минут прокурор звонит полковнику Азарных:
— Алексей Афанасьевич! Уманова выпускаем. Это не он.
Вот странность человеческой памяти и отчасти психологии в сочетании — пусть не покажется банальным или напыщенным — с роковым стечением обстоятельств.
Уманов в ночь на 12 апреля действительно спал в общежитии.
Трое парней, жившие с ним в одной комнате, все, как один, добросовестно заблуждались. Подчеркнем — добросовестно. Все они порядочные ребята — шоферы, передовики производства, комсомольцы, общественники, а двое вдобавок народные дружинники. Никто из них не имел личных счетов к Уманову. И все они ошиблись. Перепутали день. Уманов не спал в общежитии в предыдущую ночь.
Почему они ошиблись, сказать трудно. Возможно, на них подействовало известие о разбойном нападении на кассу, о котором по городу ползли самые разноречивые слухи. Возможно, то, что Уманов походил на преступника, изображенного на фотороботе, а фоторобот они видели на общественном пункте охраны порядка — ведь двое из них дружинники. Возможно, то, что у Уманова была куртка, похожая на ту, что была у преступника, и значившаяся в ориентировке: голубая, из болоньевой ткани, с продольными желтыми полосами на карманах, замасленная. Возможно, то, что Уманов весь день 12 апреля был сам не свой, и ребята, конечно, не знали, что он поссорился со своей девушкой...
Почему прокурор решил, что Уманов не принимал участия в разбойном нападении?
— Как только сторож попросил Уманова встать в определенную позу, в какой, по-видимому, находился преступник, и Уманов эту просьбу выполнил, я сразу понял, что преступления он не совершал. Настоящий преступник ни в коем случае не стал бы создавать свой достоверный образ в глазах потерпевшего. А то, что Уманов оказал: «Надо было убить тебя!» — вполне понятно. Представьте состояние человека, который, будучи невиновным, провел двое суток в КПЗ, и ему вновь грозит задержание на неопределенный срок...
Ошибся — тоже, разумеется, добросовестно — и сторож Краюхин. Уж очень походил Уманов на преступника.
Тем временем группа Доброшинского, нашедшая Уманова, продолжала работать среди водителей управления технологического транспорта № 1. Простые с виду, незамысловатые и всегда доброжелательные беседы позволили выявить еще одного «человека без алиби».
Этот человек был высокого роста, молод — 25 лет, в Нижневартовске недавно, судим два года назад за автодорожное происшествие, осужден условно. С кем не бывает, как заявил он сам, от аварии не застрахован ни один водитель. Однако если даже согласиться с тем, что любой водитель может «слегка» нарушить правила дорожного движения и это приведет к тяжелой катастрофе, то уж от участия в разбойном нападении застрахован каждый.