Угроза с Марса

Ланье Стерлинг

— Друзья! — Голос Джей-Би, глубокий вибрирующий голос хорошего оратора, был великолепен, но потрясло молодого офицера то, что он заговорил на юните. Судя по лицам его соседей, они были поражены не меньше. Не могло быть сомнений, что вражеский язык никогда не звучал на столь торжественном сборе. Однако обаяние Джей-Би обладало такой волшебной силой, что преодолело даже этот предрассудок.

— Я обращаюсь к вам на языке, всем вам понятном. Вы ненавидите этот язык — и вы вправе его ненавидеть. Однако же я не стану извиняться, ибо как друг всех Истинных Людей планеты я принужден пользоваться тем, чем владею сейчас, а не тем, чем надеюсь со временем овладеть. Мне известно, что все дети свободных кланов

изучают юнит, когда их начинают чему-то учить. Когда-нибудь я обращусь к вам на вашем родном языке. И все дети на Марсе будущего будут изучать язык Истинных Людей — не первым среди языков, но единственным! Ибо это будет язык Марса, а юнит станет языком отвергнутой Земли, языком грязных бродяг, развалин куполов и фортов, пустыми воспоминаниями беглецов и покойников, языком врагов Истинных Людей — врагов, уничтоженных и изгнанных с планеты, на которой им нет места!

Он добился своего. Несколькими пламенными словами он воскресил древнюю магию, соединяющую народ и прирожденного лидера, который к тому же еще и искусный оратор. Все было забыто — чужая речь, вражеская одежда, врожденная неприязнь к чужакам. Слейтер понимал, что проживи он хоть двести лет, вряд ли ему доведется увидеть подобного оратора. Руккеры дружно повскакивали с мест. Они не кричали — это было не в обычае, но к ропоту, пробежавшему по залу, прибавилось щелканье пальцев — у руккеров это соответствовало грому аплодисментов. Слейтер и сам присоединился к слушателям, причем не только ради того, чтобы сохранить маскировку! Рядом с ним Данна щелкала пальцами с не меньшим воодушевлением. Мюллер подмигнул ему, и это вернуло его к реальности.

Пелхэм продолжал говорить, обосновывая необходимость уничтожения нынешнего марсианского правительства и повсеместного беспощадного разрушения городов под куполами, земледельческих поселений и шахт. Всем не руккерам, независимо от возраста, должен быть предоставлен выбор: присоединиться к руккерским кланам, вернуться на Землю или умереть. Простота этой программы восхитила слушателей и вызвала новый взрыв щелчков. Слейтер гадал, как собирается Джей-Би внушить своим сторонникам в городах идею переселения в рукк, но единственный ответ, который здесь напрашивался сам собой, — этот человек достаточно циничен, чтобы внушать что угодно и кому угодно. Посулы, которыми он осыпал своих городских последователей, не имели ничего общего с тем, что говорилось сейчас. Чем щедрее и безрассуднее сыпал обещаниями Пелхэм, тем большее презрение испытывал к нему Слейтер. Руккерам, однако, все это было по душе.

Пелхэм между тем сделал паузу и махнул рукой людям, землянам и руккерам, стоявшим у основания платформы. Молодой руккерский воин поднялся на сцену и протянул ему шест, укутанный в кусок ткани. Было ли случайным, что выбор Джей-Би пал не на землянина, а на руккера? Вряд ли, подумал Слейтер. Джей-Би редко что делает случайно.

Господи, да это же флаг! У руккеров ничего подобного не было, даже клановые тотемы редко использовались в битвах, но и на сей раз Пелхэм попал в точку. Флаг был красновато-бурого цвета марсианской почвы, посередине — черный круг с двумя кружками поменьше по бокам: Фобос, Деймос и сама планета.

— Вот новая мысль, которую я предлагаю вам — флаг свободных кланов, знамя, под которым Истинные Люди уничтожат своих врагов и очистят Марс от заразы куполов и от швали, которая мечтает расселить землян по всей нашей планете!

Разумеется, земные власти нисколько об этом не мечтали, да и территория Марса была настолько обширна, что воплощение подобной мечты отняло бы добрых пятьсот лет. Джей-Би, однако, не собирался взывать к здравому смыслу и не намерен был объяснять, как именно он предполагает сотворить свои противоречивые чудеса наподобие самодостаточного общества земледельцев-агрономов-технологов

и полностью свободных кочевников-охотников. Его захватывающая речь не требовала от слушателей обращения к здравому смыслу. Пальцы защелкали так яростно, что Слейтер стал прикидывать, сколько за сегодняшний вечер будет вывихнуто суставов.

Джей-Би вновь заговорил, и его речь приковала внимание Слейтера. Он представлял своих спутников. Первые трое были руккерами, один из них — вождь, который угрюмо усмехнулся сидевшим внизу соплеменникам, блеснув в мерцающем свете факела серыми зубами. Четвертым был высокий худой землянин с бесстрастным лицом и курчавой черной бородой. Его имя эхом прокатилось по пещере. Медавар! Так это, стало быть, и есть отец Мохини Датт!

— Этот человек, — прокричал Джей-Би, — отдал нашему делу свою дочь, свое единственное дитя! Она долгие годы прожила среди вражеских солдат, добывая для нас ценнейшие сведения, и лишь недавно ей удалось бежать! Отнеситесь с почтением к этому человеку и прислушайтесь к его словам. Он расскажет вам то, что вы должны знать о некоторых ваших якобы предводителях!

На платформу поднималась знакомая фигура, Мохини! Она, должно быть, пряталась, переодевшись мужчиной. Сейчас, однако, она стояла рядом со своим отцом, распустив длинные волосы по плечам, и смотрела прямо на них.

— Шпионы среди нас! — скрежещущим хриплым голосом проговорил Медавар. — Они должны быть разоблачены и уничтожены! Моя дочь знает их. Они скрываются, они переодеты, но она знает их. Она бежала из вражеского форта, чтобы разыскать их ради вашего блага. Верьте ей! Она верная слуга Джей-Би и свободного Марса, Марса Истинных Людей! Пускай же она разоблачит шпионов и предателей, которые затаились среди нас!

Воцарилась мертвая тишина. Толпа ждала, люди переглядывались друг с другом, гадая, что сейчас произойдет. Слышно было лишь слитное дыхание множества людей. Хромой старик повернулся к Слейтеру, и только сейчас лейтенанта осенило, что в его слезящихся глазах есть что-то знакомое. Он нашарил пистолет на поясе и придвинулся ближе к Данне.

— Вон те люди в дальнем углу пещеры, сидящие рядом с Мудрой Женщиной из клана Кошака, — офицеры гринго, которыми командует сам Мюллер. Все вы знаете, кто он такой!

У слушателей вырвался дружный вздох. Конечно, все они знали Мюллера — гринго, которого нельзя было обвести вокруг пальца, который всегда побеждал их. Тысяча горящих ненавистью глаз впилась в них, ожидая только приказа.

— Мудрая Женщина тоже предательница! Не дайте им уйти! Есть и другие предатели, которых еще предстоит разоблачить, когда мы схватим этих! Возьмите их живьем! — пронзительный голос Мохини сорвался на визг.

И лишь сейчас до Слейтера кое-что дошло. Мюллер исчез! Каким-то непостижимым образом он испарился еще до того, как заговорила Мохини! Попросту растворился в воздухе! Слейтер, Фенг и Данна остались одни. На платформе Ланг о чем-то мрачно переговаривался с другими конселами. Мохини явно не осмелилась разоблачить его, или же ей приказали этого не делать.

Руккеры, сидевшие впереди Данны, Слейтера и Фенга, повернулись и бесшумно двинулись к ним с окаменевшими от ненависти лицами. Возможно, они не сразу решатся тронуть Данну, но то, что Мудрая Женщина оказалась предательницей, в конце концов только больше их разозлит и не вызовет желания задавать лишние вопросы. Слейтер приготовился умереть — он не собирался живым попасть в руки врагов и оказаться на допросе.

За его спиной, у входа, низкий голос что-то оглушительно проревел. Слейтер, конечно, не понял ни слова, но разъяренных руккеров, подступавших к ним со всех сторон, этот рев словно пригвоздил к месту. Странный голос прозвучал снова. Люди на платформе замерли. Мохини подалась вперед, угрожающе вытянув руку.