Угроза

Сеймон Норман

–  А я ни разу, - неожиданно поддержал джета Люсьен.
– И надеюсь, никогда туда не попаду.

Они сидели наверху, только Стас попросился вниз, ему спокойнее было грести. Друзей он уже расспросил и теперь откровенно скучал. Вик отправился было с ним, но Сайка сделал ему малозаметный жест, который не укрылся от внимания сотника.

–  Ведь вы не знаете!
– вдруг сказал атаман.
– Важель погиб, и ладья его едва ушла. А все потому, что очень хотел вас вернуть.

–  Важель погиб?
– удивился Олаф, опередив уже открывшего было рот Люсьена.
– Я очень сожалею. Кажется, он был очень уважаемым атаманом.

–

 Вроде того, - Сайка сморщился.
– Но скажу по секрету, для нас обоих лучше, что он погиб. Иткенские раскоряки насолили сами себе, ха-ха!.. Ох.

–  Пожалуйста, извинись перед моими друзьями, - как можно мягче попросил Олаф.
– Что тебе стоит? Ты ведь не хотел этого сказать?

–  А они слышали?..
– Сайка повернулся к паукам.
– Простите меня, восьмилапые. Это я по привычке.

"Мне приятно твое извинение," - довольно мрачно отозвался Зижда и умолк.

Люди тоже помолчали. Люсьен рассматривал озеро, в котором то и дело кого-то пожирали. Его, горца, удивляло такое буйство жизни. Почему еще не съели всех? Откуда берется столько добычи? Сотник, расположившись напротив Сайки, с наслаждение прихлебывал из кружки. Приказ Повелителя был выполнен так легко, так быстро, что лучшего и желать нельзя.

–  А я таким тебя и представлял, - вдруг сказал атаман.
– А то все только и голосили: сотник, сотник… Что он сделал, спрашиваю? Да выходит, что ничего особенного, вот только смертоносца убил мечом. Но все с ума посходили, даже Сильда. Боится она тебя, Олаф.

–  Странно… - сотник вспомнил улыбавшуюся ему джетку.
– Я вроде бы ничего плохого ей не сделал.

–  А женщины, они чувствуют. Ты человек, который может убить без ненависти, просто потому что так надо. И ты мне нравишься, сотник!
– атаман качнул кружкой.
– Мало стало на Джемме таких, как мы с тобой. Прежде воины чаще гибли не от пауков, а от своих же. Потому что выживать должны сильные! А потом разленились, перестали бояться - вот и вышло, что Важель всем заправлял. Ему важно было, чтобы все осталось как прежде. Но так не бывает… Вот если все будет хорошо, я вернусь на Джемму и приведу к Темьену… Нет, к Чивья тысячу бойцов! А на островах останется пара сотен стариков, вот тогда они немного там почешутся! Представь, как им будет страшно! Так и нужно, потому что если человеку не страшно, он и жить-то перестает.

Атаман говорил эти довольно странные речи в полной уверенности, что уж сотник-то его поймет. Олаф кивал, стараясь не улыбнуться - уж очень забавно выглядел Сайка в моменты воодушевления.

–  Рабы плодятся так, что не остановишь! С пауками не сравнить, но все же у них много детей. А мы на Джемме рожаем все меньше, женщины голос получили, все чаще жалуются, ноют. Вот и получается, что не хватает бойцов. Придумали тоже: Детский остров! Построили стену и держат там малышей. Они выходят, и не знают, с какой стороны за меч держаться!
– атаман залпом допил и налил себе еще, предложил Олафу.
– Думают только о том, чтобы в живых остаться. А если бы каждый знал, что его ребенок - при нем, что если рас… Простите, восьмилапый его убьет, то бездетным останется, разве успокоился бы он на одном сыне? То-то же. Вот у вас, наверное, много детей.

–  Я не знаю, - задумался Олаф.
– Не люблю в городе сидеть. Вроде много бегает чумазых. То есть бегало, в старом Чивья. Многие погибли на пути сюда.

–  И это хорошо!
– опять обрадовался Сайка.
–

Чтобы людей было много, они должны часто погибать! Смертоносцы это понимают, все время в драку лезут. Вот я, например, свои ладьи всегда в самые опасные, далекие места вожу, и добычи у меня часто мало, а убивают многих. Все равно любой воин на Джеме хочет со мной плавать, потому что здесь - жизнь. А у Стефана только туда и обратно, пару врагов убили, что-то украли - назад. Это не правильно.

–  Ага, - Олаф улучил момент, когда атаман отвернулся и выплеснул содержимое кружки за борт, строго взглянув на Вика.
– Ты теперь главный на Джемме, верно?

–  Не главнее Совета, - зевнул Сайка.
– Но в Совете после гибели Важеля главный - я. Не волнуйся, спорить со мной после того, как я поговорю с Повелителем, никто не станет. Эх, сотник, заварим мы с тобой кашу! Весной на Иткен пойдем, я там все дорожки знаю.

–  Я - только сотник, - напомнил Олаф.
– Людьми управляет Малый Повелитель, король. Его Величество Стэфф тоже примет тебя. Будь с ним вежлив, но помни, что все решает Повелитель Чивья.

–  Король еще?
– удивился Сайка и даже будто бы протрезвел.
– Это как в одной сказке, я знал такую. Знал, но… Забыл. Ладно, увижу твоего короля - вспомню. Значит, ты только младший атаман… Жаль. А королем не можешь стать?

–  Могу, - осторожно заметил Олаф, и тут же понял, что тоже пьян, но мысленно махнул рукой.
– Могу стать королем, если женюсь на королеве. Обычно это получается только у высоких господ, таким надо родиться. Но я… Я думаю, что если доживу до весны, женюсь на Тулпан, королеве Хажа. Это за горами, родина Люсьена.

–  Угу, - кивнул стражник.
– И я вернусь домой наконец-то. Не обижайся, Сайка, но по эту сторону хребта мне не нравится.

"Некоторые гребцы думают про нас плохое," - пожаловался Зижда только сотнику.
– "Джеты остаются нашими врагами."

"Они заплатят за это своей кровью, когда помогут отбиться от иткенцев," - ответил Олаф.
– "Пока просто запоминай, чтобы доложить Повелителю. Он мудр."

"Слава Повелителю!" - паук умолк, немного успокоенный.

–  За горы?
– Сайка посмотрел на север, но облака скрыли вершины.
– А что, и я пойду с тобой за горы! Вик, ты пойдешь?

–  С тобой, атаман, куда угодно!
– весело откликнулся джет.
– Все пойдем! Вот только ладью через перевалы не протащить.

–  А, ерунда!
– отмахнулся Сайка.
– Новую построим. Ведь у вас есть реки, мне Стас рассказывал про тех речников, что его к веслу приковали и кнутом били. Я бы построил ладью, и перетопил их всех!

–  Выпьем за это, - потребовал Олаф.
– Речники - предатели! Слуги стрекоз!

Люсьен потянулся к кувшину, но опрокинул сосуд. Сайка визгливо расхохотался, Вик побежал за новой порцией. Остаток вечера Олаф не слишком хорошо помнил, а у Зижды спрашивать постеснялся.

Ладья довольно быстро достигла устья Каменки, потом началось долгое продвижение вверх по течению узкой реки. Джеты и здесь чувствовали себя в безопасности - берега были усыпаны валунами, очень неудобными для смертоносцев, и прыгнуть на корабль восьмилапые не могли. Атаман уснул, рядом с ним сидел бдительный Вик. Олаф и Люсьен, не получившие никаких указаний на этот счет, улеглись рядом, завернувшись в прихваченные стражником одеяла.