Угрозы России. Точка невозврата, Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Угрозы России. Точка невозврата

на обложку

Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Шрифт:

Высшее образование сейчас ежегодно поставляет на рынок труда уже около 800 тыс. таких суррогатных интеллигентов – при численности выпускников вузов по физико-математическим и естественнонаучным специальностям около 25 тыс.

Отделение Финляндии и Польши было признано уже в 1917 г., утраченные в 1918–1921 гг. территории других республик (Прибалтики, Белоруссии, Украины и Молдавии) были возвращены в 1939 г.

Советский народ был связан языком сильнее, чем, например, американская нация. 14 % населения США вообще не говорит по-английски.

Так, исследования начала 70-х годов в селах Мордовии привели к такому выводу: «Русский языку

мордвы фактически становится родным или вторым родным языком и используется не только как средство межнационального, но и как средство внутринационального общения… В то же время развитие русско-мордовского двуязычия не ведет к смене родного языка» [119].

С.В. Чешко пишет: «С точки зрения принятых в современном мире понятийных норм следует признать не только реальное существование в СССР «советского народа», но и признать его в качестве обычной полиэтнической нации – советской нации. Сточки же зрения традиции советского обществоведения, согласно которой нация – это моноэтнический социальный организм, одна из форм и стадий существования этноса, такой вывод может, наверное, выглядеть неслыханной ересью с оттенком «ассимиляторства»… Но проблема заключается не только в терминологии, хотя и сам факт, что одним и тем же термином обозначают весьма разные явления, выглядит абсурдом. Благодаря своему упорному стремлению сохранить «самобытность», уберечь свои теории и профессиональный язык от внешних влияний, отечественное обществоведение попало в концептуальный тупик. Наши ученые не отваживались отрицать существование американской, бразильской или индийской наций, признавали принадлежность СССР к Организации Объединенных Наций, но даже не допускали мысли о возможности понятия «советская нация». А в период развала СССР эта несуразица активно использовалась теми, кто пытался доказать, что СССР – это «не страна и не государство», без своей нации, народа и поэтому без права на существование» [122, с. 141–142].

Даже 3. Бжезинский, обсуждая варианты развития СССР в 30-е годы, признает «изумительные достижения сталинизма» и приходит к выводу, что единственной альтернативой ему мог быть только шовинистический диктаторский режим с агрессивными устремлениями (см. [123]).

Старовойтову в разгар войны в Нагорном Карабахе в регионе называли «цинковой леди».

Замечу, что сами-то эти идеологии всесожжения не горели – горели турки-месхетинцы в Ферганской долине и школьники в Осетии.

Они переправляли через реку Араке в Иран советские телевизоры и за один телевизор получали автомат Калашникова.

Политическая борьба, вызванная такими акциями, была важным средством дезинтеграции СССР. Так, объявление в 1989 г. молдавского языка государственным привело к кровавым столкновениям и отделению приднестровской Молдавской Республики.

Действительно, этнический сепаратизм в Европе сейчас опирается на эту доктрину. Например, сепаратисты Каталонии требуют права «интегрироваться в Европу» минуя органы национального государства Испании.

Очевидно, что этот «постулат» противоречит реальности. Видим ли мы «сокращение роли национальной государственной машины» в США, где военный бюджет государства достиг 500 млрд. долларов, государство национализирует крупнейшие банки или делает финансовые вливания размером в триллионы долларов? Видим ли мы такое «сокращение роли» в Китае, Японии или Индии? Нет, «указание» дается именно России – при том, что государство осталось в ней практически единственной организованной силой.

Малоизвестное слово «останцы» (видимо, взятое из какого-то местного диалекта),

должно очаровать читателя колоритом «традиционной русской деревни в ее не искаженном советской эпохой формате».

Эвфемизм «усиление традиционалистских рисунков» означает именно архаизацию, поскольку утрата структур современного индустриального общества не ведет к восстановлению традиционной культуры.

В связи с этим на Интернет-форумах даже выражалось удивление тем, что В.В. Путин наградил В. Познера «за большой вклад в развитие отечественного телерадиовещания и многолетнюю плодотворную работу» орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

Самые умеренные в этом отношении – «Коммерсант» и «Вечерняя Москва».

Пространства этих двух русских национализмов практически не пересекаются, диалог между ними не складывается. Идеологи этнонационалистов просто не признают никакого параллельного национализма.

При этом незаметно производится подмена предмета дискуссии. Вначале речь идет о том, что возмущенный «народ» устроил погром собственности, принадлежавшей «преступным чеченским кланам». Затем «народный сход» постановил «передать рынок лицам славянской национальности». Где тут преступники или даже чеченцы? Здесь почти указаны фамилии тех, кто должен был получить рынок – не карелы и не чуваши, а может, и не русские.

Заметим, что этот вопрос стал замалчиваться. Один западный философ сокрушался: тысячи лет нас мучает вопрос «что есть человек?», а для нынешнего ученого нет никакой загадки, и он отвечает: «человек был обезьяной».

A.C. Ципко писал: «Большой вклад в формирование реального, современного образа человека внес советский хирург академик Н.М. Амосов. Он напомнил политикам и обществоведам, что люди от природы разные, отличаются и силой характера, и устремленностью к самостоятельности в личной самореализации. Чрезвычайно важна мысль о существовании пределов воспитуемости личности… Наверное, настало время серьезно поразмышлять о самой проблеме неравенства, вызванного естественными различиями людей в смекалке, воле, выносливости. Жизненный опыт каждого подтверждает предположение Н.М. Амосова о том, что в любой популяции люди сильные, с ярко выраженным желанием работать составляют от 5 до 10 %» [144].

Антрополог М. Салинс (США) говорит об этом представлении: «Гоббсово видение человека в естественном состоянии является исходным мифом западного капитализма… В сравнении с исходными мифами всех иных обществ миф Гоббса обладает необычной структурой, которая воздействует на наше представление о нас самих. Насколько я знаю, мы – единственное общество на Земле, которое считает, что возникло из дикости, ассоциирующейся с безжалостной природой. Все остальные общества верят, что произошли от богов… Судя по социальной практике, это вполне может рассматриваться как непредвзятое признание различий, которые существуют между нами и остальным человечеством» [146, с. 131].

Если уж вводить меру потерь «плодороднейших земель», то надо вспомнить, что в Российской Федерации нынешняя рыночная реформа «поглотила» 45 млн. га посевных площадей – они выведены из оборота и зарастают кустарником.

Экономист Н.П. Шмелев, работавший в ЦК КПСС, не мог не знать, что за счет ГЭС сильно снижается цена электроэнергии в стране, что сказывается и на производстве, и на быте. Так, в 2008 г. Усть-Илимская, Братская и Иркутская ГЭС поставляли на рынок электроэнергию по цене 1,45 коп./кВт-час. Это в 30 раз дешевле, чем электрическая энергия близлежащих тепловых станций той же компании «Иркутскэнерго» [155].