Ухаживая за Джулией
Шрифт:
Дэниел был поражен, что Джулия ничего не возразила на это и не оказала никакого сопротивления. Он ожидал, что она хотя бы для вида запротестует против его приказаний. Однако она обошла его с потупленным взором и исчезла из его поля зрения.
Граф подождал несколько минут, пока экипаж не скрылся за поворотом в направлении, откуда они только что приехали. Все это время он пристально наблюдал за Фредди. Кузен все так же был бледен, и его лицо не выражало никаких эмоций. И он столь же не походил на привычного Фредди, как Джулия на себя.
Они не были парой, пойманной за какую-то небольшую провинность. Все было гораздо серьезнее. Граф
– Мы поговорим об этом по дороге домой, – процедил он, подходя к кузену. – Если ты тронул ее, Фредди, мне будет трудно тебя не убить.
– Я не прикоснулся к ней.
– Но ты непростительно скомпрометировал ее или сделал бы это, если бы мы не прибыли, чтобы как-то скрыть случившееся от остальных. Вот история, которую мы собираемся рассказать родным, когда вернемся. Мы все, включая и тебя, Фредди.
Фредерик кивнул.
– Тогда нам лучше не задерживаться здесь, – прошипел граф.
Фредерик криво улыбнулся:
– Можешь сделать это, Дэн. Это несколько разрядит обстановку, прежде чем мы отправимся вместе в одном экипаже.
– Ты прав, – ответил граф и сильным ударом в скулу сбил Фредерика с ног. Драки не последовало, хотя кучер смотрел на них с интересом и надеждой. Фредерик даже не потерял сознания. Через несколько секунд он поднялся, хотя ноги его были слегка нетвердыми, и послал кузену все ту же полуулыбку.
– Теперь тебе легче? – поинтересовался он, поворачиваясь к карете.
– Нет, – резко ответил граф.
– Жаль. И мне тоже.
Глава 17
Джулии казалось, что она ползла, а не шла к своей постели. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой измученной и разбитой. И такой подавленной.
Они вернулись в сумерках и, как только вошли в дом, столкнулись со шквалом вопросов со стороны взволнованных родственников. Путешественники улыбались и улыбались, и рассказывали одну и ту же историю, что Камилла с Малькольмом неожиданно решили поехать в Глостер, чтобы найти ювелира и подобрать обручальные кольца, и утащили с собой Дэниела, чтобы были соблюдены приличия. Они ожидали в конюшне, пока запрягут лошадей, и встретили Фредди с Джулией, которые решили отправиться вместе с ними, так как Джулия хотела навестить мистера Прадхолма. Они нашли поверенного, но в Глостере не оказалось подходящих колец.
В ответ раздался хор протестов со стороны кузин и кузенов и даже нескольких тетушек и дядей, которые были обижены, что их не посвятили в эту секретную экспедицию. Их пожурили за то, что они не оставили ни слова о том, куда отправились, но сама история не была оспорена. Скандала удалось избежать.
Фредерик поймал Джулию за запястье, когда она направлялась в спальню. Он улыбался ей той же кривой полуулыбкой.
– Я не жду от тебя прощения, Джули, – произнес он так тихо, что слышала только она, – но я ужасно огорчен тем, что случилось. Эта история долго будет преследовать меня.
– Надеюсь, Фредди, – проговорила она, глядя на свою руку, а не ему в лицо. На его левой скуле красовался синяк, который, как он объяснил, получил, стоя слишком близко к двери кареты, когда ту открывали. Джулия ему не поверила.
Вряд ли она когда-нибудь простит его, хотя у него все-таки была совесть, иначе он непременно осуществил бы свой первоначальный план, решила Джулия.
Она залезла под одеяла, хотя ночь была теплой, и свернулась калачиком. Джулия чувствовала, что ее использовали
Джулия еще глубже зарылась в одеяла. Она перестала контролировать себя, как только оказалась в одной карете с родственниками, – ее тело, руки и ноги дрожали, зубы стучали, а из глаз лились слезы. Крайне унизительная сцена. Она забилась в угол, отказываясь произнести хоть что-то, кроме утверждений, что ничего не случилось, пока Камилла не села рядом с ней, положив ее голову на свое плечо, и укачивала ее, как ребенка. Джулия не могла без отвращения вспомнить эту сцену.
А затем она все рассказала. Со всеми отвратительными подробностями. Потом ею овладел страх – что, если они перескажут ее историю в Примроуз-Парке, Дэниел будет вынужден вызвать Фредди на дуэль и пустит ему пулю в лоб или совершит что-то столь же непоправимое. И вслед за этим – неприятные моменты для тети Юнис и дяди Рэймонда, когда они обнаружат, как недостойно вел себя их сын. Она просто не переживет, если станет причиной раскола внутри семьи.
Итак, она взяла со спутников обещание, что они не обмолвятся ни единым словом в присутствии родных, особенно при Дэниеле. В конце концов, заявила она влюбленной паре, когда они поначалу отказались выполнить ее просьбу, Фредди смилостивился и вез ее домой. Он и вправду не причинил ей никакого физического вреда.
Не причинил никакого физического вреда. Джулия выбралась из-под удушающей жары одеял и посмотрела вверх на полог кровати. Мистер Прадхолм согласился прибыть на следующий день. Через день она сможет уехать. Она сможет навеки оставить этот дом и начать новую жизнь. Забыть дедушку, Примроуз-Парк, семью, Дэниела.
Дэниел. Она постарается забыть и его. Забыть о нем. Сможет оставить все в прошлом и начать все заново. От сильного возбуждения и волнения у нее путались мысли. Но ведь всегда испытываешь волнение, когда начинаешь новую жизнь, решила она.
Дэниел.
Джулия погрузилась в глубокий сон.
Из окна спальни граф наблюдал, как Джулия вышла из дома и направилась к озеру. Стояло раннее утро. Он думал, что сможет поговорить с ней наедине лишь после завтрака. Правда, в глубине души он надеялся, что, как всегда, она поднимется рано. Тем более что в это утро она вряд ли сможет долго спать.
Она хочет искупаться. Возможно, ей необходима прохладная вода и хорошая встряска после вчерашнего тяжелого испытания. Удивительно, как хорошо Джулия держалась вчера вечером. Никто из остальных членов семьи даже не заподозрил, что в течение дня она прошла через сущий ад, который другая женщина не переживет и за целую жизнь. Она замечательная девушка.
Камилла очень неохотно поведала ему всю историю, и то только после того, как он поделился тем, что сообщил ему Фредди. Фредди, наверно, надеялся на своего рода отпущение грехов. Он рассказал все. Поэтому избегнет наказания, за исключением того удара в челюсть, потому что вся эта история должна храниться в строжайшей тайне, а синяки будут нуждаться в объяснении.