Ухо, дыня, сто двадцать пять!

Крюгер Мария Людвика

Между тем пан Ковальский был занят чисткой своего пиджака, поскольку — о ужас! — кусок чудесного тминного сыра отскочил от стены и шлёпнулся на тёмный костюм воспитателя.

— Неплохо вы развлекаетесь, — заметил, как всегда спокойно, пан Ковальский и взглянул на стоявших в проходе между партами Космалю и Вальдека.

— Это не мы, — угрюмо ответили те. Учитель махнул рукой. Потом добавил грустным

голосом:

— После урока дадите мне свои дневники, а сейчас станете у доски, носом к стене, и будете так стоять.

— Это не мы! — ещё раз попробовали оправдаться Вальдек и Космаля. — Это Войтек, правда, это

не мы!.. Клянёмся!

Но пан Ковальский снова махнул рукой и не стал ничего слушать, поэтому они умолкли. К тому же он сел за стол и начал просматривать журнал. А это всегда небезопасно.

Между тем Войтек сидел под партой. Правда, он уже не держался за нос, но сердце его стучало молотом. Что будет? Что будет? Как ему теперь Космаля и Вальдек станут мстить за всё случившееся? Одно было ясно: они не простят ему своего стояния у стены. Им не очень-то хотелось объяснять учителю, как всё было на самом деле: пришлось бы упомянуть о вызывалке, за которую пан Ковальский обычно ставил двойку по поведению. Поэтому они предпочли отмолчаться. Но ему, Войтеку, они этого ни за что не простят. К тому же было ужасно жалко завтрака. Такой чудесный свежий хлеб! Он был ещё горячий, когда мама его резала. Да ещё со свежим маслом и сыром.

— Ах! — Войтек тихонько вздохнул. — Скорей бы звонок.

Наверно, никто ещё никогда так не ждал звонка в пятом «В», как Войтек в эту страшную минуту. Можно было бы незаметно вылезть из-под парты. Хоть бы Петрек пришёл. Где его носит?

Когда наконец, прозвенел долгожданный звонок, одним из первых в класс влетел Петрек, очень обеспокоенный отсутствием Войтека в коридоре. Ведь тот должен был выйти из класса, как только покончит с завтраком. Уж не прихватил ли его там Космаля? От Космали всего можно ожидать. Он мог избить Войтека, а потом от всего отвертеться. Такой уж он был человек.

Но оказалось, что в классе находился пан Ковальский, Космаля и Вальдек стояли с понурым видом у доски, носом к стене, а Войтека не было.

Садясь за парту, Петрек почувствовал, как кто-то схватил его за ногу. В первый момент он подумал, что это дурацкая шутка кого-нибудь из дружков Космали, и собирался хорошенько пнуть его ногой, но тут услышал умоляющий шёпот Войтека:

— Заслони меня так, чтобы я мог вылезть!

Ещё не придя в себя от изумления, Петрек быстро выполнил просьбу друга, и Войтек наконец-то выбрался из-под парты. Он постарался с самым невинным видом усесться на своё место, к счастью, пан Ковальский направился к двери и не смотрел в их сторону.

— Что случилось? — шёпотом спросил Петрек, но тут же умолк, так как в класс вошла, разминувшись в дверях с паном Ковальским, учительница географии, пани Маковская, которая терпеть не могла перешёптываний во время урока. Петрек только слегка ткнул Войтека локтем в бок, надеясь получить какие-то объяснения.

«Стычка с Космалей, — написал тот на промокашке. — Он меня вызвал, а потом получился скандал!»

— Ясно! — пробормотал Петрек сквозь стиснутые зубы и сразу понял: теперь сражения не избежать. «Разделаемся с Космалей», — ответил он на промокашке и подсунул Войтеку, надеясь подбодрить его, так как было видно, что Войтек скис.

Тем временем пани Маковская велела Космале и Вальдеку сесть на место и объявила, что будет самостоятельная работа. К счастью, тема оказалась нетрудной, и Петрек бодро принялся за работу.

Он написал уже полстраницы, когда совершенно случайно, задумавшись, взглянул в окно. Взглянул, и сердце его забилось. Продавец Шаров был снова на своём обычном месте, а концы его красного шарфа развевались на ветру. Жёлтый пёсик весело подпрыгивал и, наверно, лаял, только отсюда, сверху, да ещё при закрытых окнах этого не было слышно. Продавец Шаров, как обычно, стоял боком, поэтому лица его разглядеть было невозможно, и вдруг, совершенно неожиданно, он повернулся. К сожалению, из-за тумана лицо всё равно было видно плохо, но Петрек мог поклясться: Продавец Шаров смотрит на него. Именно на него. Это было так необычно, что Петрек забыл о географии, забыл о том, что пани Маковская очень строга и не любит, когда ученики вертятся на уроке. Он вытянул шею, не отрывая взгляда от окна. И тут Продавец Шаров совершенно явственно поднял руку и дружески помахал Петреку. Да, да, именно Петреку и никому иному.

Это было просто невероятно!

Петрек в крайнем возбуждении схватил Войтека за руку.

— Он смотрит на меня!

— Кто смотрит? — забеспокоился Войтек, поставив при этом огромную кляксу в тетради.

К сожалению, ответа он не услышал, так как пани Маковская сочла нужным заинтересоваться тем, что происходит на второй парте у окна.

— Войтек, ты уже написал?

— Ннне-ет, то есть не совсем, — пробормотал Войтек, пытаясь высушить кляксу промокашкой и бросая на Петрека укоризненные взгляды. Но Петрек продолжал смотреть в окно.

— Петрек! — воскликнула пани Маковская. — Почему ты не пишешь?

Продавец Шаров стоял с поднятой головой и продолжал дружески махать рукой, а шары казались ещё больше и ярче, чем обычно.

— Так почему же ты не пишешь? Через десять минут будет звонок! — Пани Маковская приближалась к ребятам.

— Может, у него болит голова, — предположила Юлька из среднего ряда.

Пани Маковская быстро обернулась к ней.

— Ты что, Юля, адвокат? Петрек, наверно, и сам может сказать.

— Нет, я ничего; только он жаловался на перемене, — пробормотала Юлька, покраснев до ушей.

Весь класс разразился смехом.

— Тихо! — крикнула пани Маковская.

Юлька склонилась над тетрадкой и стала быстро-быстро писать. Немножко нехорошо получилось с этой защитой, но ведь она хотела как лучше. Теперь девчонки будут дразнить, что она выгораживает мальчика, им невдомёк: если она принадлежит к Команде Героев, то должна защищать вождя. У Юльки были свои понятия о чести.

Между тем пани Маковская снова обернулась к Петреку, который всё ещё смотрел в окно.

— Что с тобой, Петрек? Плохо себя чувствуешь?

— Он махнул мне рукой, — прошептал Петрек, пытаясь поделиться с учительницей поразительной новостью. Но пани Маковская смотрела на него с величайшим удивлением, явно ничего не понимая.

— Кто махнул тебе рукой?

И, повернувшись к классу, повторила строго:

— Кто махнул рукой? Кто машет на уроке? Признавайтесь немедленно! Что за поведение?

— Это не в классе! — пробормотал Петрек. — Это…

Он хотел сказать, что это Продавец Шаров, но быстро опомнился. Нет, такие вещи нельзя говорить при всём классе, тем более при Космале и его дружках. К счастью, Космаля не понял, что речь шла о Продавце Шаров, и, желая скомпрометировать Петрека, пропищал тонким голосом: