Уходящая в тени
Шрифт:
Тени вопросительно вскинулись на меня.
Оглянулась.
Алексис. Он стоял неподалёку с поднятым луком, чья тетива всё ещё дрожала от недавнего рывка. Брат перевёл взгляд на меня. И медленно опустил лук.
– Лучше его убью я, чем ты.
Он... мёртв? Влад - мёртв?
Мои руки опустились. Я вглядывалась в обмякшее тело, снова чувствуя, как узкий обруч стискивает мою голову. Господи, какая боль.
Отстранённо глядела, как Алексис сунул
Влад мёртв... Мне теперь не на кого гневаться. Мне теперь не от кого ждать взгляда. И поцелуя. И никогда не смогу спросить, почему он так поступил - поцеловал Агнию, после того как признался мне в любви. Почему он так дрался из-за меня, когда Игнат легко и походя оскорбил меня... Никогда он не сможет прижать меня к себе, чтобы утешить и снова сказать, что любит меня...
Спина выгнулась от взгляда в неё.
Не оглядывалась. Знала, кто там. Только вот - Влад. Влад!!
Обруч вонзился в голову, заставляя кричать от боли. Я упала на колени и кричала, потому что эта боль давала возможность кричать не от физической боли, а от боли по умершему. Хорошо, когда есть на свете живой человек, вызывающий не всегда лучшие чувства, но он жив и на него можно злиться, его можно проклинать, но он жив! Но что делать, когда он умер?! Когда невозможно подойти к нему и сказать, что счастлива, хотя бы оттого что он однажды сказал, пусть и в издёвку, что любит меня?!
Алексис не подошёл ко мне помочь подняться с коленей. Хуже, что он ещё искоса посмотрел на меня - с опаской, словно готовый бежать, если я только сделаю понятное только ему движение. А потом подошёл к волку, небрежно выдернул стрелу из тела - я содрогнулась от боли: это из меня выдрали стрелу так, что мёртвое тело вздрогнуло, а с ним вздрогнула и я! Больно, Господи, как больно-о! Влад, что же я наделала?!
Брат взял волка за шкирку и, оглянувшись на меня, поволок его куда-то за собой.
А те, что смотрели мне в спину, уже рядом!
И почему мои ноги подломились... Почему я упала на колени?! Я - повелительница Теней!! Не мне на коленях быть перед этой мелочью!!
Но ощущение всемогущества оказалось слабым. Всего лишь ощущением! И я понимала это! Понимала, что вернулась, хоть продолжала видеть Тени!
И как мне теперь с этим жить, когда теперь я вернулась - и перед глазами всегда уходящий во тьму Алексис, который тащит мёртвого волка?
– Доченька, доченька!
– Мама упала на колени рядом, жадно всматриваясь мне в лицо, обнимая мне его, гладя по нему тёплыми ладонями, стирая мои слёзы.
– Доченька, миленькая... Не замёрзла?
–
– Доченька! Асенька!
Зато я перестала плакать. С изумлением, хлопая мокрыми ресницами, только и смотрела на прядь своих волос, которые невольно, после её объятий, откинулись вперёд, на грудь. Белые...
– Мама?..
– беспомощно спросила я и снова покрутила в руках прядь своих волос.
– Я не понимаю... Что это? Почему - белые?
– Прости нас, доченька, милая! Прости нас с отцом!
– Потом, всё потом, - почти скороговоркой сказал Назарий, вставший над нами.
– Заморозим её, не дай-то Бог. Наговоритесь ещё - время будет.
– Нет!
– с ненавистью сказала я.
– Или вы сейчас говорите, в чём дело, или...
Рядом на колени опустился отец.
– Астра, - коротко вздохнул он.
– Мы наврали тебе, что ты приёмная. Ты наша родная дочь. Этого пока хватит? Остальное - клянусь!
– объясню дома.
Кажется, кто-то из нас сошёл с ума. Это единственная мысль, которая вертелась в мозгах. Но... Я снова подняла белую прядь своих волос.
– Наврали?.. Это... жестоко.
– Астра, прости-и...
– прошептала мама.
– Но зачем?! Зачем?!
– Если успокоишься и будешь адекватно воспринимать действительность, я отвечу, - сквозь зубы сказал Назарий и огляделся.
– Если ты сейчас не встанешь...
– Не...
– решительно начала я - и ахнула, когда старик легко нагнулся и поднял меня на руки. Наши глаза оказались близко-близко.
– Не дури!
– звонко мне в лицо сказал дядя.
– Сначала уходим, потом - объяснения.
Невольно оглянувшись, я наконец увидела, что вокруг происходит что-то странное. Тени, повелительницей которых я себя считала, постепенно сгущались перед нами, взяв нас в круг, который постепенно сужался. И настроены они были против нас всех - и против меня в том числе, на остатках сверхъестественного чутья поняла я.
Всхлипывающая мама бежала впереди, в единственный просвет между тенями, с трудом удерживаясь на то и дело проламывающемся насте. Поспешая за ней, дед и отец время от времени поддерживали её под руки. Хотя она и пыталась бежать самостоятельно. Назарий, со мной на руках, спешил за ними, открывая порталы, которые тут же почему-то закрывались. Тени позади (я постоянно вертела головой) двигались за нами.
Почему тени ополчились на людей? Может, они хотят, чтобы я осталась с ними? А я? Теперь хочу ли остаться в этом странном и страшном месте?